Вот и в тот апрельский день я аккуратно вытащил свои четыре полосы из самой середины свежего номера, ещё пахнущего типографской краской, и уже протянул руку, чтобы опустить листы в коробку, как с удивлением обнаружил, что такая статья там уже есть – бред какой-то, новый выпуск журнала только десять минут назад доставили из типографии, не мог я его положить в коробку раньше.
Я протянул руку и достал вырезку, лежащую сверху – всё верно, новый номер, моя статья. Только вот глянцевые страницы выглядели потрёпанными и выцветшими, словно пролежали на подоконнике под прямыми солнечными лучами несколько лет. Пока я разглядывал первую страницу, краем глаза заметил, что между страницами было что-то вложено. Раскрыв разворот с текстом о превратностях судьбы французского исполнителя Клода Франсуа, который был известен под прозвищем Клокло, я обнаружил внутри запечатанный конверт. На нём было указано только моё имя и ничего больше – ни обратного адреса, ни марок, ни имени отправителя не было, присутствовал только получатель.
В то время ещё не было принято вкладывать в письма незнакомым людям отравляющие порошки или взрывчатку, поэтому я без каких-либо опасений вскрыл письмо. Внутри конверта никаких сюрпризов не было: ни тебе отрезанных локонов, ушей или пальцев, как в криминальных драмах, ни анонимных угроз, составленных из вырезанных из газет букв или слов – и на том спасибо. Как и положено, внутри я обнаружил сложенный лист бумаги стандартного формата А4, только он был не привычного ярко-белого цвета, а немного желтоватого, словно пролежал где-то много лет перед тем, как его достали для написания этого послания, да и плотность его отличалась – он был явно легче, чем я привык.
Развернув лист, я увидел поразительно ровные строки, написанные очень аккуратным почерком, причём без каких-либо линий. Удивительно, как можно писать так ровно, с одинаковыми интервалами между строк, не разлиновав его предварительно. Помню, первые пару минут я даже не читал написанное, а только разглядывал текст, поражаясь аккуратности и прилежности составителя этого послания.
Когда же я вдоволь налюбовался оформлением, пришло время вникнуть в само послание. Не скрою, мне было очень любопытно, кто и зачем прислал мне бумажное письмо в век мессенджеров и е-мейлов. Привожу ниже текст без купюр и правок, в его первозданном виде: