Почему я боялся влюбиться в нее, но не суметь построить счастливые отношения, больше, чем попасть в отношения пустые, в которых любви нет и не будет?
Почему я чувствую себя на каком-то перепутье, хотя, вроде бы, уже все решено?
***
Мы отгуляли выпускной уже месяц назад. На мое счастье, как я и полагала, когда я перестала регулярно видеть Гришу, мои чувства поутихли. Или ушли куда-то в бессознательные глубины. Так или иначе, больше я на ситуацию повлиять не могу. Я и так ограничила себя не только в реальных действиях в его сторону, но и в своих мыслях. А уж контролировать то, что находится за пределами сознания, точно не в моих силах.
Все было нормально. До тех пор пока в один прекрасный вечер, переходивший в ночь, я не получила сообщение из одного слова:
«Мила?»
Однако, не успела я с замершим сердцем разблокировать телефон, как сообщение исчезло.
Какое-то время я смотрела в одну точку на стене, пытая себя вопросом, а не могло ли мне померещиться.
Спустя несколько минут, я догадалась открыть профиль Гриши. Он вышел из сети ровно в ту минуту, когда я увидела сообщение – 23.59, четыре цифры четко отпечатались в моей памяти.
Видимо, не померещилось. Это хорошо. Значит, я все-таки контролировала границу между своими, уже вроде бы придушенными фантазиями и реальностью.
Полночи прошло в неистовой борьбе моей совести с вновь вспыхнувшими чувствами – одно мелькнувшее слово на экране телефона стало подобно искре, брошенной в давно оставленный костер. В итоге совесть одержала верх, убедив мое воспаленное сознание в том, что это сообщение наверняка отправила с Гришиного телефона Кира, устроив своего рода проверку. И это отнюдь не моя паранойя: с учетом того, что я слышала про их отношения, такая версия вполне претендовала на правду, тем более, Кира знала, что мы с Гришей когда-то неплохо общались. А пролистав нашу переписку – по большей части состоявшую из сообщений со времен первого курса, – я нашла второе, пусть и косвенное, подтверждение своей теории: он никогда не начинал диалог сообщением из одного слова.
Однако, даже если своим ночным вторжением меня потревожил не сам Гриша, а его девушка, на то должна была иметься причина. Почему она решила проверить, есть ли что-то между нами? Наверняка Гриша упоминал обо мне…
Следующей недели мне хватило, чтобы отстроить в своем сознании целый дом воспоминаний*. И фантазий, которым я снова дала волю. Не могла не дать. Они ворвались штурмом, рассеяв былые убеждения в пух и прах.