– Мне надо закончить фор-эскиз, – Али прервал мои размышления, – а тебе выбираться из моей мастерской. Вот интересно, как ты это сделаешь? Выломать дверь отсюда никак нельзя. Коробка мешает.
– Сейчас буду орать, как резаный. – ответил ему. – На мой крик сбегутся люди из Фонда и откроют нам дверь.
– Можешь орать сколько угодно. – с иронией в голосе, сказал Алиханов Али. – Сегодня все поехали с утра смотреть открытие нового вернисажа наших художников в киноконцертном комплексе и приедут обратно лишь к обеду. Туда уехал и Кононов Володя. уговорил директора Художественного Фонда меня оставить.
– Всё равно буду сильно орать. – настойчиво, заявил. – Пока твои коллеги приедут обратно. По-мо-гите!!
Заорал, что было мочи. Алиханов Али сидел ко мне спиной и несмотря на то, что предупредил его о своём крике, он все же вздрогнул и тут же заткнул себе уши шариками из ваты.
В этот самый момент, когда истерически закричал с новой силой, в дверь кто-то ткнулся. Но дверь ему не поддалась.
Али сидел ко мне и к двери спиной, а уши у него были все также заткнуты, и он не слышал толчка в дверь.
Опять закричал с ещё большей силой. В дверь резко ударили и в мастерскую ввалился Кононов. Володя не удержался на ногах и шлёпнулся со всего маха на пол. Да так сильно, что разорвал свои парадные брюки, которые он одел специально на вернисаж художников. Теперь ему не в чём было туда ехать.
– Ты, что, совсем сошёл с ума? – заорал на меня Кононов Володя, когда увидел, что мы оба целые. – То телохранители вылетают из Художественного Фонда, как ошпаренные. То ты орёшь, как чокнутый. Посмотри, как из-за тебя себе брюки порвал. В чём сейчас поеду на вернисаж? Ведь там меня наши гости ждут.
– Володя, ты извини. Мы этого не хотели. – сдерживая смех, стал оправдываться Алиханов Али. – Мы, что-нибудь придумаем. Александр посидит здесь в твоих рванных штанах, а ты съездишь на вернисаж в его парадном костюме. У вас с ним одинаковые весовые категории и фигуры похожие друг на друга. Раздевайся.
– Вот даёт! Сам спровоцировал меня на крик, а теперь и раздевает. – сказал, снимая брюки. – Ты запомни, Володя, в получку от него требуй, чтобы он тебе, ещё лучше, новые штаны купил. На новый вернисаж.
– От вас дождёшься, голодранцы. – огрызнулся Кононов Володя, напяливая на себя мои брюки и пиджак.