Какой? Мямлило, тянулось невнятно, отовсюду шипело мёртвым голосом – дальше просыпаться некуда, дружище; и тем не менее проснуться хочется больше всего на свете.
Он спустился в подземный переход и зачем-то ускорился. Скользкая лестница, низкий потолок, сухожёлтый холодный мигающий свет его преследовал, под ногами хлюпала приятная сжиженная грязь, совсем чуть-чуть оледеневшая, на потолке слой инея, достаточно прохладно шее и ушам. Внимание привлекли волнообразные следы от пальцев на потолке: кто-то до него здесь шёл и, подняв руку, касался потолка всей пятернёй, оставляя след. Вот и он теперь шагает прямо под, но его руки в карманах, только взгляд продолжает двигаться, перебирая мягкие изгибы. Может быть, когда он придёт, Тамара будет ещё в постели, и тогда он что-нибудь приготовит. Матовое тело Тамары угадывалось в контурах под чёрным атласным одеялом. Официантка Надя невольно напомнила о ней, это отчасти объясняет и поступок, и нынешнее настроение.
Да, нужно приготовить ей завтрак: омлет из двух не слишком взбитых яиц, свежевыжатый сок цитрона сорта «пальцы будды», едва схваченный на гриле хлеб, и всё это накрыть полированной полусферой крышки, чтобы в нужный момент эффектно вскинуть руку и засмеяться, чтобы и ты засмеялась.
Отличная приманка. Хотя, честно говоря, странно требовать от тебя этого, ведь Тамара никогда не бывала у меня дома, да и не побывает уже никогда, потому что окна выбиты, а стены – те, что уцелели, – раскрашены кровью и копотью, к тому же лето, даже ночью тепло и сухо, какой иней?.. какие переходы – подземных тут отродясь не было! И тем не менее – свитер, пальто драповое по колено, лестница вниз, лестница вверх… не я убил её, не я превратил в руины полгорода.
Купить спелый авокадо, купить спелый авокадо, купить спелый авокадо, купить спелый авокадо.
Да, в этом будет польза, затем он ляжет рядом, вытаращив глаза в потолок, а пока идёт, а вокруг невероятный оттенок утреннего асфальта, кажется, что не темнело и не светало никогда, у входа в круглосуточный, не слышавший никогда о пандусах, стоит детская коляска в такую-то обесцвеченную рань.
Человек в сером пальто со шляпой в руке остановился перед входом и улыбнулся крохе, укрытой салатово-оливковой простынкой, а над коляской нимбом освещённый плакат с огурцами короткоплодными по *** девять девяносто. Ребёнок подозрительно рассматривает, будто думает: «За что?!!»