. Предполагалось, что новая империя, вырубленная в вечной мерзлоте норвежцами вроде Амундсена и Нансена, сравнится с атлантической империей, которую средневековые норвежцы воздвигли из скал Гренландии, Исландии и Оркнейских островов. Первыми в состав «Большой Норвегии» должны были войти Шпицберген и Гренландия
[10]{52}.
О Шпицбергене мечтали не только норвежцы. Эту группу гористых островов в 1596 году «официально» открыл голландский путешественник Виллем Баренц (в его честь названо Баренцево море)[11]. За ним к новому рубежу со всей Европы устремились китобои, привлеченные крупной популяцией китов в этих морях. Очень скоро в этой разношерстной компании вспыхнул конфликт из-за принадлежности архипелага{53}.
Когда китов перебили, эта terra nullius, «ничейная земля», досталась поморам – негоциантам и промысловикам с севера России. Регулярные визиты поморов на Шпицберген стали историческим обоснованием притязаний России на архипелаг{54}.
Еще через несколько столетий пришел черед промысловиков, шахтеров, туристов и ученых. В XVII веке на архипелаге нашли близкие к поверхности залежи угля. В 1890-х годах норвежский капитан открыл там первую шахту, за которой вскоре последовали другие. В начале 1900-х годов британские и американские горнорудные компании увидели благоприятную возможность и приобрели у норвежцев права на добычу. Лонгйир, столицу архипелага, основала Арктическая угольная компания. Поселок назвали в честь одного из ее учредителей – родившегося в Мичигане Джона Манро Лонгйира. Успех этих компаний доказал, что крупномасштабная добыча в Арктике возможна, – и вскоре началась «угольная лихорадка»{55}. Норвежские, британские, российские, шведские и голландские горнодобывающие компании на Шпицберген влекла не только высокая цена за уголь. У этой terra nullius[12] имелось большое преимущество: здесь добычу ресурсов можно было вести совершенно свободно – беспошлинно и без оглядки на закон{56}.
Вскоре через горные склоны протянулись линии канатной дороги. Эти странные приспособления приводились в действие за счет силы тяжести. Гравитация влекла ведра с углем вниз из шахт по тросам, тянущимся на многие километры над обледеневшими склонами, а вверх они поднимались уже пустыми. Линии деревянных опор и упавших тросов до сих пор можно увидеть между входом в рудники и ближайшей бухтой.