Вечер стремительно исправлялся: они ступили на привычный лед своих странных семейных отношений, заняли давно прописанные роли. После обычно лился поток шуток, устраивались дурачества, сыпались дикие предложения, чем себя занять. Но сегодня все пошло наперекосяк: телефон Тёмыча коротко вздрогнул, по щелчку меняя атмосферу в доме. Брат напрягся, рывком схватил мобильник и уставился в экран, превратившись в сурового взрослого мужчину вместо молодого, вечно задорного парня. Его взгляд бегал по сообщению хаотично – словно он не понимал написанного, перечитывал и перечитывал, стараясь вникнуть и не желая верить. Спустя долгих полторы минуты он зажмурился, видимо, надеясь, что ему просто привиделась какая-то жесть на экране. Открыв глаза, Тёмыч со свистом втянул воздух – как бывает, когда собираешься кричать, – молча встал и, не глядя на сестер, вышел на заднее крыльцо. Эля уловила огонек сигареты через тонкую бежевую штору.
– Я когда-нибудь волосы ей повыдергиваю!
– Думаешь, это от Вари? – Белка отрывала маленькие кусочки от салфетки и выкладывала их узором на столе – она всегда так делала, когда переживала.
– Нет, конечно, это его по рабочим вопросам так размазало за минуту! Белка, ну блин! Эта девка доведет Тёмыча – будет как в прошлый раз!
– Эля, тише. – Сестра с опасением посматривала в окно: не слышал ли их разговора виновник торжества. Эля могла поклясться, что брат сейчас и появления инопланетян не заметил бы.
– Что тише? Ты его видела вообще? – Эля откинула голову на спинку стула и закрыла глаза. – Почему он не может хоть раз влюбиться в нормальную девушку?
– Нормальную – это какую? – перебила ее Белка внезапно холодным ровным голосом. – Тебе самой от своей надменности не тошно, Эль?
– От вас тошно, – парировала Эля, вглядываясь в сестру. Что-то случилось и с ней – за двадцать пять лет Белка впервые так себя вела. Собрались, блин, все вместе. – От таких вот страданий. Хорошо ему сейчас? Что там опять натворила эта дура?
– Это называется «отношения», – устало вздохнула Белка, собирая волосы в хвост. – Всякое случается. Ссоры, обиды – нельзя без них, понимаешь? Хотя тебе проще осуждать с высоты твоего одиночного полета.
– Да, Белочка, мне зашибись в моем одиночном полете с трезвой головой и без желания сдохнуть.
Про два последних пункта Эля нагло врала, но сестре об этом знать не обязательно. Тем более в пылу этой дурацкой ссоры.