– Сытое брюхо к ученью глухо, – недовольно проворчал Юра, глядя, как его друг набросился на пирожки. – Как ты будешь заниматься с набитым животом? Никакая геометрия в тебя не полезет.
– Еще как полезет, – ответил Лешка. – А вот без хорошего питания я совершенно ничего не соображаю. Ты давай, тоже налетай. А то тебе не достанется. Пирожки Супер! Вот чему я завидую в твоей жизни, господин Цветков, так это твоей бабушке. Мне бы такую. А то у меня дома пирожков не дождешься. Одни сосиски, да яичница.
Юре ничего не оставалось делать, как тоже приняться за пирожки. По опыту он знал, что рядом с Лешкой за столом зевать нельзя. Останешься голодным.
Но после еды, как только они сели за учебники, в комнату ворвалась Катя и потребовала у Юры лупу.
– Зачем тебе? – удивился Цветков, но просьбу девочки выполнил. Дал ей самую большую лупу. – Ты же собиралась мультики смотреть!
– Хочу изучить ваши находки, – сказала Катя. – Мультики никуда не денутся.
И она уселась с ногами на Юрин диван и стала рассматривать ключ и алый шелк. При этом она приняла самый важный вид и громко засопела. Минут десять она старательно рассматривала оба предмета. Юра Цветков тайком наблюдал за ней и посмеивался. Наконец девочке это занятие надоело, и она с досадой отшвырнула от себя лупу в сторону.
– Глупый ключ! – проворчала она. – Глупая тряпка! Особенно тряпка.
– Катя, ты нам мешаешь, – Юра мягко сделал ей замечание. – Ты же обещала нам не мешать. Займись просмотром мультиков. И потом, как тряпка может быть глупой?
– Тряпка глупой быть не может, – согласилась девочка, – но вот человек, который обметывал ее края, явно был полным болваном. У него наверняка была двойка по труду. Я в этом просто уверена.
– Ну, чего там у тебя? – Юра снова повернулся к другу, который пыхтел над пятым доказательством теоремы Пифагора, – Значит, ты считаешь, что… – тут он резко повернулся к Кате. – Постой, постой, что ты такое сказала про двойку по труду? Я тебя не совсем понял. При чем тут двойка и при чем тут уроки труда?
– Здесь стежки такие неровные, что просто жуть, – Катя презрительно кивнула на шелковую ткань свертка. – Одни длинные, другие короткие. Нормальные люди так не шьют. Только болваны и двоечники. Вот у нас в классе учится Дима Пригородный, так вот только он так шьет. Единственный в классе. Вот ему наша учительница двойки и ставит. И за эту вышивку, я уверена, поставила бы двойку. А то и единицу.