Первый тип миграции – постепенное проникновение в Иран семей скотоводов, которые добровольно покинули земли своих предков и совершили трудное путешествие на Иранское нагорье. У этих людей не было общего плана, они просто перемещались с места на место, пока не нашли для себя землю, обеспечивающую безопасность и хороший выпас скота. В целом они установили дружественные отношения с местным населением и не представляли угрозы для оседлых обществ, на территориях которых проживали.
Вторым типом миграции был массовый исход племен, возглавляемых хорошо организованной армией воинов. Во время этой волны многие тысячи людей двигались одновременно огромными колоннами и медленно, миля за милей, шаг за шагом, продвигались в Иран. Их разведчики и воины расчищали путь от любого вражеского сопротивления. Большинство людей шли пешком, неся на спине узелки; они вели мулов и ослов, нагруженных всем необходимым для обустройства дома. Верблюды несли палатки и ковры, которые должны были обеспечить ночлег, а огромные повозки, запряженные мощными, неуклюжими длиннорогими волами, были доверху нагружены провизией, бронзовыми котлами и деревянными сундуками. На них сидели дети, еще не умеющие ходить, радуясь возможности прокатиться и вздремнуть. Детям постарше было поручено пасти животных – коз, овец и крупный рогатый скот, а также молодых жеребят – и держать их на безопасном расстоянии от многих опасностей путешествия: оврагов, камнепадов и рек, а также львов, леопардов, лис и волков, которые часто встречались по всей Евразии и Ирану.
Повсюду раздавались звяканье, звон и перелив бронзовых колокольчиков, привязанных к шеям животных, создавая живую пасторальную симфонию. С пастушьими обязанностями детям помогали собаки – высокие мускулистые мастифы, чьи клички «Изгоняющий зло», «Ловец врагов», «Не думай, кусай!», «Злее своего недруга!» или «Громок его лай!» противоречили тому, как собаки вели себя с детьми – они были мягкими, игривыми и милыми.
Наконец, последняя фаза миграции характеризовалась массовыми передвижениями конных кочевников. Многие тысячи всадников и их скакунов, с грохотом проносящихся по местности, были, должно быть, впечатляющим зрелищем. Эти народы жили в седле. Они не строили зданий и не нуждались в них, поскольку всю свою жизнь проводили верхом. Само собой, протоиранцы могли быть воинственными – не стоит воображать их мирными пастухами, живущими в гармонии с природой. Степные всадники, вторгшиеся в Иран, были свирепы. Их племена и кланы жестоко конфликтовали и постоянно воевали, особенно когда засуха или снегопад уничтожали пастбища и убивали домашний скот, превращая в необходимость набеги на стада других племен.