Смотрелся я наверняка уморительно. В кошмарах со мной часто происходило нечто подобное: я пытался кричать, но ни звука не выходило из натужного горла, пытался бежать – будто в цемент наступил и присох.
Тут оно и заговорило. Меня не покидало ощущение, что оно говорит не со мной, а с воображаемыми многочисленными зрителями. Стена – его сцена, его трибуна. Да и не говорит оно вовсе, а передаёт информацию беззвучно. Кладёт в голову, словно в пустую коробочку.
– Я не Добро, и я не Зло. Я Лицо на белой стене. Не помню, когда возникло, не знаю, исчезну ли. Иногда люди думают, что одни. Например, сидят на диване и смотрят хороший фильм. Плачут над фотографией. Рассматривают родинки на ноге. Но сзади, на стене, проступаю я.
И хотя одиночество – страшное наказание, люди должны понять, что никогда не бывают одни. Я – или другие – не оставляем вас.
Мне повезло, потому что плевать я хотело на то, располнело ли. У меня нет тела. Я не выщипываю брови, не стремлюсь стать красивым, потому что я не могу любить, следовательно, мне не надо нравиться.
Зачем я существую, не могу сказать, но разве можешь, например, ты?
Я так и не понял, стоило ли отвечать на вопрос. Лицо нахмурило брови-палочки. Я боялся пошевелиться, но хотел как-то отреагировать, дать понять, что внимаю. Конечно, я не знаю, зачем существую. Казалось, так прошло минут пятнадцать, но, на самом деле, уже через пару секунд палочки на лице снова стали ровными, и оно продолжило:
– Довольно условно я Лицо – на белой стене. Возникаю на любой поверхности. Особенно эффектны мои выходы на тюлевых занавесках, предпочитаю розовые. Но я весьма щепетильно. Будь спокоен, занимаясь любовью, я не подглядываю с потолка. Не волнуйся, испражняясь, я не вспухну на кафеле. Не появлюсь я и в кастрюле с супом, не выдвинусь с кожаного кресла гинеколога. Странно, но люди никогда мне не рады.
Я тогда подумал, что похож на сову. Я всегда был похож на сову, когда боюсь, потому что мои глаза становятся круглыми. Я тоже не был рад нашей встрече, но от того, что Лицо озвучило, что ему никогда не рады, мне захотелось показать, что я-то другой, я особенный. Хотя рад я ни капельки не был. Тем временем Лицо продолжало себя воспевать.
– Ведь я без проблем бы ответило на любой вопрос. Я же бестелесно, я везде и всегда! А следовательно, обладаю абсолютным знанием. Так сложно догадаться? Я – действительно одиноко. Единственное в своём роде. Но понимаю людей. Понимаю, однако, не подразумевает, что сочувствую. А вот если кого-то понимаете вы, то сочувствуете наверняка. Вообще-то тебе не надо обо мне знать. Представляю, как теперь будет непросто. Ни минуты покоя. Ты помнишь: я тут, я рядом, я могу появиться в любую секунду… Почему я появилось в твоей жизни? Подожди, не отвечай. Я ведь знаю твои мысли. Я дам тебе выбор, и тебе же лучше, если сделаешь правильный.Помни только, что я здесь, я рядом, я повсюду. Я слежу. Людям не понять мою вездесущность и единство. Таких высот в математике, по моим расчётам, вы добьётесь к 2592 году. Не беспокойся, человечеству ещё жить и жить.Я не знаю, когда появилось, но помню тысячелетия истории. Признаюсь, тебе повезло родиться сейчас. Да, много минусов – глобальное потепление, ядерное оружие… Это так скучно. Лучше задумайся, как красивы современные люди. Подолгу позволяю себе выпячиваться в ванных, изучая достижения косметологии. Глагол «смердеть» вскоре должен отмереть за ненадобностью. Правда, остаются французские сыры и азиатские рынки… А средства передвижения, техника, Интернет – все это восхищает… Что ты скажешь, если я сделаю тебя другим человеком? Если ты будешь успешен во всем, чего только не пожелаешь?