– Интересные слухи. Насколько можно верить твоему купцу? – задумчиво спросил я.
– Я передал инфу Эсе, она отправит туда лазутчиков. Поэтому она и не говорила тебе ничего, пока не убедится в правдивости сведений. И это она попросила меня рассказать тебе, так как у нее было срочное дело к Ходоту.
– М-да, с каждым днем все больше и больше убеждаюсь, что корона царская жмет мою головушку.
– Это да, – оскалился Эд, – не повезло царству с царь-батюшкой. Слишком ответственный, – нагло заявил Метик, развалившись на лавке.
– Тебе надо поменьше общаться с Эсой, набираешься у нее вредности.
– Есть такое, – хихикнул Эд.
– Кстати, – коварно хмыкнул я, – готовься к тому, что станешь князем.
– Чего это? Зачем? – нахмурился встрепенувшийся лекарь.
– Давно пора примерить ответственность не только за здоровье людей, но и здоровье отдельно взятого княжества, – осклабился я.
– Ларс! Мне хватает ответственности и после каждого боя. Не имея нормальных септиков, антибиотиков, лекарств, приходится многих людей мысленно «списывать», а ведь их можно было спасти, – горько проговорил лекарь.
– Вот именно поэтому тебе и нужна отдельная вотчина, в которой ты наладишь производство лекарств, построишь здравницы и лечебницы, – ухмыляясь, произнес я.
– Может не надо? – жалобно спросил поникший Метик.
– Надо, Федя! Надо, – откровенно поржал я, – Да и княжество тебе дам такое, которое при любых раскладах должно быть преданным центру. А значит и человек должен быть верным.
– Это какое же? – вяло поинтересовался Эд.
– Крым! Быть тебе князем Крымским.
Тьмутаракань, лето 827 г.
Не делите шкуру неубитого медведя. Эта пословица сейчас уместна как никогда.
На следующий день после того, как я сообщил Метику о его будущем княжеском титуле пришли вести с Крыма. Эсова разведка сообщила о бунтах на полуострове. Византийские войска вместе с администрацией городов дружно погрузились на дромоны[1] и покинули Крым.
Ушлые местные аристократы при поддержке остатков хазарских войск провозгласили независимость. Новообразованное мной крымское княжество погрузилось в пучину анархии и беззакония. Местные аристократы практически сразу начали грызню за верховенство.
С Манассией надо было срочно решать вопрос, иначе проблема Крыма могла принести большие неприятности. Раздумывая над тем, как захватить кагана, я вышел на площадь перед многострадальной башней, в которой укрылся Манассия. Сооружение за пару суток регулярного обстрела все же показало первые признаки разрушения. Обшарпанные каменные блоки выглядели печально. Пара бойниц, в которые попали снаряды, расширились до размеров приличного окна. Попытки осажденных заделать дыру, не привели к успеху. Наши спрятавшиеся арбалетчики и лучники собирали кровавую дань.