Джерард поджал губы, кивнул. Это и видно. Его этой волной уже накрыло, нервы потрепало.
– Поднялась, – согласил он неохотно, вздохнул, щека дернулась. – Исабель всех на уши поставила. Мне истерику закатила. Лу, мне не хочется давить на тебя, но это серьезно.
Исабель – его старшая сестра, жена туфинского герцога. Ее истерику Лаура прекрасно представляла, и от одной мысли передергивало. Эндалские женщины умеют устраивать такие – поливая все вокруг слезами и ядом, заламывая руки, рыдая о том, какое невозможно оскорбление им нанесли. Изображая жертву.
Лауру всегда удивляло, откуда это постоянное желание выглядеть слабой и несчастной? И ведь дар Исабель ненамного слабее дара Джерарда, если вообще слабее. А герцог Маурицо Демир… ну, так себе. Богатый, влиятельный, но именно по силе весьма посредственный. Только здесь принято женщине всегда стоять за спиной мужа.
Исабель, как и мать, приехала на свадьбу и скоро должна вернуться в Туфу, но пока успеет помутить воду. Признаться, Джерарда было даже немного жаль.
Серьезно все.
Ей и самой хотелось разобраться. Но в том, что Айола невиновата – она была уверенна абсолютно. И тому, что ее служанку заметили у покоев королевы-матери должно быть разумное объяснение. Не может не быть.
Это казалось просто.
Настолько, что Лаура позвонила в колокольчик.
– Давай сейчас и спросим.
– Сейчас? – Джерард как-то напрягся. Словно спрашивая, вот прямо при нем? Лауре настолько скрывать нечего. Или Джерарду есть что скрывать?
Но ведь нечего же, да?
Айола появилась сразу же, словно стояла за дверью и ждала.
Бледная. Настолько бледная, вытянувшаяся, с трясущимися губами, что у Лауры даже сердце замерло. Неужели действительно что-то тут нечисто? Или Айола просто услышала из-за двери и сильно напугана?
Возможно, действительно стоило поговорить наедине.
Но отступать поздно.
Лаура взяла змеиный череп, подняла, покрутила в пальцах.
– Ты знаешь, что это? – спросила служанку.
Та побледнела еще больше, хотя, казалось, уже некуда. Аж в синеву.
– Да. Знаю.
– Та-ак… – Джерард поднялся на ноги, сам подошел ближе к Айоле. – И что же это?
Его голос чуть хрипловатый, страшный, Лауре и самой зажмуриться хотелось.
Айола подняла на него глаза. Губы дрожали.
– Это сделала я, ваше величество.
– Что сделала? – поинтересовался Джерард. В глазах полыхнул огонь, хотя голос оставался ледяным и ровным.