Старшие товарищи подогнали телегу. После чего помогли мне дотянуться до первых толстых веток. Ну а далее, стараясь выкинуть из головы назойливую боль, я поднялся метров на шесть над землёй и, сфокусировав зрение, оценил ближнюю и дальнюю обстановку.
– Ну, что видишь? – после минуты наблюдения нетерпеливо спросил лейтенант госбезопасности, как только я, сняв очки, потёр ладонью уставшие глаза.
– Вижу двух красноармейцев, оба в форме. Похоже на секрет. А в полукилометре от них, на поляне, среди деревьев мелькают ещё человек под двадцать, а может, и больше. И тоже все одеты в форму бойцов РККА.
– Наши? – предположил Воронцов и перевёл взгляд на подпольщика.
– Не знаю. Может быть, какое-то отставшее воинское подразделение, отошедшее со своих позиций, что стояли у ближайших городов? – пожав плечами, предположил тот.
– Лёша, посмотри ещё.
Я вновь сфокусировался. Но ничего отличающегося от того, что увидел раньше, не обнаружил. Об этом и доложил, после чего стал спускаться.
А когда спрыгнул на землю, погладив напомнившую о себе вспышкой нудной боли раненую ногу, сказал:
– Не наши это. Не похожи они на наших.
– Почему? Ты же сказал, что они в форме красноармейцев?
– Ага. Но только вот уж больно чистые и постиранные они все какие-то. Как будто бы только из прачечной. А это, как мы с вами прекрасно понимаем, учитывая сложившуюся обстановку на данном участке фронта, категорически невозможно. По ним не скажешь, что они в боях участвовали. Явно форму только недавно получили и пока ещё даже обносить не успели.
– И что ты хочешь этим сказать?
– А то, что это, скорее всего, диверсанты. Точно такие же, как Зорькин или ранее уничтоженный Якименков.
– Какие глупые диверсанты, – недовольно хмыкнул чекист. – Они что, по-твоему, совсем без мозгов и в новенькой форме будут проникать в наши ряды? Не надо считать противника полными идиотами. Они тоже не лыком шиты.
Слова, сказанные чекистом, в корне расходились с тем навязанным кино и книгами нарративом, в котором все комиссары и командиры, боясь, что их поголовно расстреляют и посадят в страшный ГУЛАГ, никогда не упоминали, что противник, воюющий против нас, силён и опасен. Но сейчас, в настоящей жизни, я видел совсем другое. Я видел, что красный командир реально смотрит на положение вещей и никакого порыва к шапкозакидательству, равно как и пренебрежения к умственным способностям противника не испытывает. Наоборот, Воронцов прекрасно понимает, что враг хитёр и его стоит опасаться, потому и говорит об этом открыто.