Луиза обернулась к рыцарю. В глаза бросились черные корявые пни и уродливые обломки веток, среди которых мелькнула змея. Скрытая камнями и дикими травами, она подкрадывалась к мужчине, который, ничего не подозревая, сидел, вытянув ногу, все еще беспокоившую его старой раной.
– Не шевелитесь! – едва слышно прошептала она, осторожно подобрав сучковатую палку.
У Ральфа перехватило дыхание, когда змея заскользила по его сапогу.
«Иисусе! – подумал он. – Гадюка – вестник смерти». – Пальцы сомкнулись на рукоятке кинжала.
Луиза, не чувствуя страха, подцепила гадюку палкой и швырнула ее в сторону ущелья.
Ральфа пробил холодный пот.
Подъехавшие мужчины сгрудились, чтобы поблагодарить женщину, победившую ядовитую гадину, за спасение своего командира.
И она почувствовала, что чрезвычайно измучена:
– Мы возвращаемся.
За спиной раздались вздохи облегчения.
После нескольких часов бешеной скачки Луиза с трудом пережила мысль о том, что змея могла укусить ее.
Она отказалась встречаться с поджидавшими ее слугами, отправила Марту восвояси, не раздеваясь, улеглась поверх покрывала и уснула. Непродолжительный сон вернул ей силы, прогнав тягостные мысли о бароне, гадюке и странном женском голосе.
Ополоснув лицо и выпив мятной воды, она уселась за прялку.
Луиза сидела и в спокойном отрешении вытягивала шерстяную нить, когда в дверь постучали.
– Входи, Марта!
Вопреки ее ожиданиям, на пороге возник лакей.
– Госпожа баронесса! Велено доставить немедленно, – произнес он, склоняясь в почтительном поклоне.
Луиза забрала слегка помятый пергаментный пакет из протянутых рук и медленно отступила, пропуская двух воинов с огромным сундуком, который они поставили у окна.
Лакей прочистил горло и торжественно передал приглашение господина Ральфа Шнейдера, командира рыцарей, отужинать в большом зале. Баронесса отклонила приглашение. Он низко поклонился и вежливо удалился.
Луиза повертела в руках пакет с красными восковыми печатями, бросила его на сундук и равнодушно отвернулась. Взяв корзинку с пряжей, она вернулась к своему рукоделию.
Залаяли собаки, со двора послышалось громыхание телеги.
«Надо кузнецу сказать, пусть посмотрит колеса, лязгают, как кандалы на узниках, – машинально, словно рачительная хозяйка, подумала она. – О чем это я? Что за сравнение пришло в голову?».