Бакс. Смерть в «Париже» - страница 3

– Почти сто пятьдесят долларов, – сказал вслух, и был вынужден взять трубку.

– Баксик, дорогой, у меня для тебя клиент! Вернее, клиентка… такая хорошенькая – язык проглотишь. Ты уж приезжай, пожалуйста! – услышал я заискивающий голос Мадам, но она не дала мне времени ответить и тут же продолжила:

– Это благодаря ей, я закинула тебе деньги, за которую ей нужна всего лишь консультация частного детектива.

– Еду, – коротко ответил я, прикурил сигарету и вызвал такси. Затем снял с вешалки свой длинный плащ, накинул его на плечи и, забыв про зонт, вышел из офиса.

На улице уже начинало темнеть, а противный мелкий дождик так и не прекращался. Он растекался струйками по лобовому стеклу, и таксист включил дворники. Слава богу, он оказался неразговорчивым. До «Парижа», с учетом пятничных пробок, мне предстояло ехать минут пятнадцать-двадцать и я, надвинув на лоб шляпу, прикрыл глаза.

Я родился и вырос в этом большом промышленном, но красивом городе с суровым мужским названием Станкоград. Пошел в школу в восемь лет, потому что, когда мне было семь, мой отец ушел из семьи и успешно поменял российское гражданство на американское. А мать не могла переживать две трагедии одновременно: горевать после ухода единственного кормильца, и тащить на себе обязанности мамы первоклассника. С Эдькой мы учились в одной школе. Вообще-то, ее настоящее имя – Эдита, но родители здорово ошиблись, назвав дочку таким красивым женственным именем. У нее не было подруг, потому что водилась она только с мальчишками и была отчаянной пацанкой. Свою заурядную внешность Эдита компенсировала, занимаясь во всех спортивных секциях, и регулярно получала золотые медали, отстаивая честь нашей школы на любых соревнованиях. Я никогда не воспринимал ее, как предмет воздыхания. Она, и по сей день, не пользуется косметикой и носит короткую стрижку. Наличие груди скрывает за свободными джемперами и футболками, а ноги – брюками или джинсами. Зато ей нет равных в умении управляться с любой техникой и вождении транспортными средствами. Свою неприметную серенькую Kia Эдька прокачала так, что во время слежки она не бросалась в глаза, а в погоне не уступала ни одной навороченной иномарке.

Закончив школу в 18 лет, я сразу попал под осенний призыв. Моя мать никогда и нигде не работала. После эмиграции отца в Америку, она жила на деньги, которые он ежемесячно отправлял ей на содержание единственного сына, и продавая в комиссионках мои фирменные шмотки, из которых я очень быстро вырастал, регулярно получая посылки с другого континента. Мама всегда была в поисках мужчины своей мечты, который бы любил ее такой, какая она есть. А, именно, симпатичной, стройной лентяйкой с хорошим вкусом. Отслужив два года в Войсках Дяди Васи, я абсолютно не представлял, чем буду заниматься дальше. Так как дома меня никто особо не ждал, а мои способности ограничивались только безупречным владением оружия и навыками рукопашного боя, то я подписал контракт еще на 3 года. В 23-й день своего рождения, мне надоело рисковать жизнью непонятно за какое государство, и я уволился из вооруженных сил. Вставая на учет в военкомате по месту жительства, мне сразу предложили работу в полиции. Когда я уходил в армию, она еще называлась милицией. Честно сказать, я до сих пор не понимаю зачем ее переименовали, но уверен, что это кому-то было очень выгодно. Вы только представьте, какой образовался золотой коландайк для легкой, строительной и автомобильной промышленности, всего лишь для замены слога «МИ» на слог «ПО». Я не люблю завидовать чужим деньгам, а аферистами в государственных масштабах могу только поражаться. Принимал меня на службу моложавый, но уже совсем седой подполковник Лолуа. Тщательно изучив моё личное дело и наградную книжку он, не раздумывая, определил меня опером в городской убойный отдел. По началу мне было очень трудно. Если в армии, всегда было ясно – где друг, а где враг, то в полиции приходилось над этим хорошенько подумать. Я часто наблюдал, как за большие взятки отпускали преступников; фабриковали дела на невиновных, выбивая из них признательные показания; утаивали вещественные доказательства и, не терзаясь муками совести, совершали подлоги. На пятом году службы в полиции, я смерился с этим хаосом и сам научился получать из него материальную выгоду. Во мне снова проснулась любовь к американской валюте, которая позволяла модно одеваться, курить дорогие сигареты, пить качественный виски, зависать в ночных клубах и, не задумываясь, тратить деньги на красивых курочек. Нужно ли говорить, что в это время я приобрел много друзей и нажил не меньше врагов, как по ту, так и по другую сторону этого лезвия бритвы, которое зовется законом. Одному богу известно, куда бы мог привезти меня такой беспечный образ жизни, если бы шесть лет назад не произошел случай, перевернувший всю мою жизнь.