– Вы можете сказать, как звали того сотрудника милиции?
– Я не помню, – опустив глаза, тихо проговорил Виктор Валерьевич.
– Не помните или не хотите сказать?
– Поймите меня правильно. Все давно уже утихло, и мне бы не хотелось опять ворошить эту поганую историю. У меня семья, дети. Вы не представляете, что я пережил в те дни.
– Послушайте, Виктор Валерьевич, у меня есть серьезные подозрение, что Петровы замешаны в воровстве и на нашем предприятии. Если в ближайшее время это подтвердится, есть реальный шанс их посадить. Но для этого мне надо знать, кто стоит за ними. Проще говоря, чего ждать от их «крыши», – произнес Брюсов. Глядя на Одинского, он отчетливо понял, что в душе собеседника происходит напряженная борьба. С одной стороны, ему очень хочется рассказать всю правду, но с другой стороны, он боится последствий.
– В любом случае, все, что вы мне расскажете, останется между нами, и ваше имя никогда нигде не всплывет. Обещаю! – продолжил Леонид.
Одинский, взглянул на Брюсова, сделал глубокий вдох и, словно боясь передумать, быстро произнес:
– Его зовут Рожков Александр Иванович. Он майор милиции. Вы производите впечатление порядочного человека. Надеюсь, вы сдержите свое слово.
***
Рожков медленно поднимался по парадной лестнице управления, мечтая лишь об одном – побыстрее оказаться в прохладе своего кабинета, и, пока телефон не начал разрываться от звонков, спокойно, в тишине обдумать сложившуюся ситуацию. Несмотря на утренний час, он чувствовал себя усталым и совершенно разбитым. Вчера вечером в его уютной квартире вдруг сломался кондиционер, и она превратилась в настоящую камеру пыток. Из-за жары и духоты ему так и не удалось нормально выспаться. Лишь под утро он забылся поверхностным сном и из-за этого чуть не проспал на работу. Но не только жара в квартире была причиной его бессонницы. Пропажа картины – вот что погружало его в пугающий мрак неизвестности и предчувствие надвигающихся неприятностей.
В тягостном раздумье Александр Иванович медленно поднимался по лестнице и слишком поздно заметил своего шефа – полковника Валентина Юрьевича Мирадзе, спускающегося ему навстречу. Как всегда, от того веяло дорогим парфюмом, благополучием и надменной уверенностью. Дорогой костюм с белоснежной рубашкой и строгим галстукам идеально скрывали полноту. А в сверкающие начищенные английские ботинки можно было смотреться как в зеркало.