– Понимаю, – отзывается психотерапевт. Хотя это тоже ложь; на самом деле она ничего не понимает.
– Ваш сын – весьма сообразительный мальчик, – говорит она его отцу, когда сеанс заканчивается. Тарк листает небольшую стопку журналов, в то время как Дуг и мисс Кресуэлл тихо переговариваются за дверью. – Намного умнее среднестатистического подростка своего возраста, но свою сообразительность он склонен выражать с помощью сарказма и насмешки. Это лучше, чем другие известные мне формы бунта, но все же мне не хотелось бы это поощрять. Он также страдает от очень глубокого психоза, напоминающего посттравматическое стрессовое расстройство.
– Это из-за смерти Маккинли? – обеспокоенно спрашивает отец.
– Маловероятно. Его галлюцинации не имеют ничего общего с воспоминаниями о случившемся, что озадачивает. Полагаю, это может быть связано с чувством покинутости, которое появилось из-за ухода его матери. Хотя даже в данном случае симптомы довольно своеобразны. Насколько я могу судить, он не проявляет признаков агрессии.
– С ним все будет в порядке? – спрашивает Дуг.
– Мне не хочется назначать сильные антидепрессанты в столь юном возрасте. Я предлагаю пройти еще несколько сеансов, чтобы я могла отследить прогресс и сообщить вам о любых изменениях. Рекомендую не подвергать его еще большему стрессу, он и так напряжен.
– Через час мы собираемся навестить его мать.
Психотерапевт хмурится.
– Не уверена, что на данном этапе это пойдет ему на пользу, мистер Хэллоуэй. Особенно учитывая, что в прошлый раз…
– Его мать спрашивала о нем, – настаивает Дуг. – И что бы Тарк ни говорил, я знаю – он скучает по ней и хочет ее увидеть. На этот раз мы приняли все меры предосторожности. Ничего не случится.
Психотерапевт, похоже, сомневается, но отец настроен решительно. Мальчик, отложив журналы, смотрит в висящее на стене зеркало.
– А другая женщина, о которой ты говорила?
– Она, в отличие от леди в черном, носит белое, пусть и очень грязное, но это не ее вина.
– Она тоже стояла за спиной Тарквиния?
– Нет. Ей нравится свисать с потолка вниз головой.
По спине Келли побежали мурашки.
– Откуда ты все это знаешь, Сандра?
– Не знаю, – ответила девочка. – Я просто вижу их, а потом мне все становится ясно.
– Почему ей не нравится цифра девять?
– Давным-давно у нее было десять вещей, но потом она потеряла одну из них. Это причинило ей много боли, о которой она не любит вспоминать.