Куклы, расставленные вдоль стен, отличаются по внешнему виду. Императорские статуэтки небольшие и имеют треугольную форму. Куклы вдоль стен – ичимацу, их лица тщательно проработаны и могли бы сойти за настоящих детей, если бы не их наигранная неподвижность. Несмотря на эти различия, кожа у всех кукол молочно-фарфоровая. Все они обладатели бесцветных глаз, одеты в тяжелые халаты и кимоно, а в волосы вплетены разноцветные украшения. Они смотрят на посетителей ничего не выражающими лицами, погруженные в молчание, которое обычно наступает перед вынесением приговора.
– Кто это? – спрашивает женщина. Она улыбается искренне, но говорит медленно, с неестественной вялостью.
(Одна кукла, две, три.)
– Йоко?
По кивку Сорочки отец входит в комнату. Он отодвигает часть седзи в сторону, чтобы опуститься перед женщиной на колени. Мужчина привык к присутствию этих кукол, так что не обращает на них внимания, но Тарку не по себе. Оставшись за ширмой, с беспокойством переводит взгляд с одного неживого личика на другое.
Мужчина берет женщину за руку.
– Это я, Йоко, – мягко произносит он, и в его глазах читаются любовь и беспокойство. – Дуг.
– Дуг, – повторяет женщина и тепло улыбается ему. – Ты так давно не приходил, муж. Я волновалась, что что-то случилось. Это было… Это было… – запинается она, не в силах вспомнить.
(Девятнадцать кукол, двадцать кукол, двадцать одна.)
– Мы будем навещать тебя чаще, – обещает мужчина. – Тарквиний тоже здесь, – добавляет он подчеркнуто медленно, с тревогой наблюдая за выражением лица жены в попытке выявить любые признаки беспокойства.
Мальчик, стоящий за ширмой, ждет, расправив плечи. Со своего места он видит лишь склонившуюся тень матери.
– Тарквиний здесь? – уточняет Йоко, на этот раз более оживленно. – Где он?
– Привет, мам, – говорит Тарк.
Его низкий голос дрожит от сдерживаемых эмоций. Обычная насмешливость исчезла, от сарказма не осталось и следа. В данный момент Тарквиний Хэллоуэй – пятнадцатилетний мальчик, который, несмотря на все, что ему пришлось пережить, все еще скучает по матери. Несмотря на всю боль, которую он испытал, этот почти взрослый ребенок еще умеет прощать.
– Тарквиний? Где ты? – Женщина поворачивает голову, пытаясь встать.
– Он здесь, Йоко, – заверяет Дуг. – Но врачи говорят, что ты не сможешь увидеть его сегодня.