И в эти годы родилась моя мама. Тогда она, конечно, не была еще моей мамой. А была младенцем, долгожданным и любимым, можно даже сказать «залюбленным». Нюсенька, как назвали её при рождении, родилась у, как тогда говорили, старородящих родителей – им было по сорок. Мамины мама Клавдия Петровна и папа Павел Николаевич Верещагины, долго не могли иметь детей, ходили по врачам, лечились, и когда уже смирились со своим бездетным положением, Клавдия Петровна поняла, что беременна. Это было знаком свыше, божьей благодатью, счастьем, чудом. Всю беременность Павел не отходил от своей жены, оберегал её покой и сон, а после рождения ребенка – и вовсе посвятил всего себя семье и дочери. После родов Клавдия Петровна совсем зачахла – у нее активировались её хронические заболевания, следом развились новые, и женщина оказалась полностью окутанной всяческими болячками, не могла заботиться о новорожденной, о муже. Вся её жизнь стала заключаться в подсчёте лекарств, высчитывании времени приема медикаментов, наблюдении за своим состоянием. Через год после рождения Нюси Клавдия Петровна умерла.
Павел Николаевич тяжело переживал уход супруги. И чтобы хоть как-то отвлечься и не оказаться погребенным в настоящую депрессию, он полностью посвятил себя своей дочери. Он занимал высокую должность важного чиновника, в его распоряжении были служебная машина с личным шофёром, и дача, на которой он, вместе со своей дочерью, проводил все лето, начиная с самого его первого месяца и заканчивая последним, буквально, за несколько дней до начала учебного года. Поэтому у Павла Николаевича была возможность проводить время с Нюсенькой так, как он хотел. В те часы, когда он был на работе, девочкой занималась няня. Но поскольку у Нюси был очень взбалмошный характер, няни часто менялись, по этой причине писать имя -отчество помощницы по воспитанию, не имеет смысла.
Павел Николаевич потакал дочери во всем, никогда ни в чём не отказывал. Нюсенька просто купалась в отцовской любви, таким образом, Павел Николаевич пытался компенсировать отсутствие в жизни дочери матери и свою душевную пустоту. В шестнадцатилетнем возрасте Нюсенька не умела ничего: она не заправляла постель, не наливала себе чай, не мыла полы и не ходила в магазин за продуктами. Она считала, что еда сама по себе всегда есть в холодильнике и на плите, что белье само по себе становится чистым и выглаженным, что на мебели самоубирающаяся пыль. Нюсенька не знала, что надо платить коммунальные платежи, оплачивать бензин и услуги няни, для неё это было само собой разумеющееся, зато она очень хорошо разбиралась в марках и ценах на косметику и на одежду. Читала Нюсенька только «модные» журналы, смотрела шоу или передачи на тему красоты и ухода за собой. Будущее в представлении девочки, а затем, и девушки было туманным, лишь нечётко вырисовывался на фоне этого тумана мужской силуэт. Силуэт расплывающийся, неясный, потому что Нюсеньке неважны были подробности. Неважен цвет или разрез глаз, национальность, рост и возраст. Важно одно-он- её будущий, богат. Несметно богат. Он подарит ей сказку, в которой она, Нюсенька, будет принцессой. Только так и никак иначе.