– Тяни! Когда я отсюда выберусь –
тебе несдобровать! – прошипел сквозь зубы, помня, кому всем этим
обязан.
– Обнадёживает, – напрягся Венди и,
упершись ногами в землю, вытащил меня наружу.
Как раз вовремя!
– Демон! – обнаружил я отсутствие
значительного куска плаща. Лунник всё же оставил себе сувенир на
память. – Лавка Чудес, говоришь? – поднялся на ноги, оглядывая
глухой переулок. – В следующий раз без меня, договорились?
В ответ донёсся глухой стук.
Я оглянулся.
Венди, намертво вцепившись в поднос,
валялся в канаве без признаков жизни.
– О, да ты издеваешься!!!
– Я не виноват! Не виноват!
– Повтори это раз пятьсот, и я, может
быть, поверю. – А из-за того, что тащил этого олуха до дворца три
квартала, у меня теперь спина болит.
– Ну когда ты меня простишь?
– Когда ты искренне раскаешься.
– Я раскаиваюсь! Лавочник сказал:
пейте чай с мелиссой. А я люблю чай с мелиссой.
– Вот видишь, ты врёшь. Если бы ты
любил чай с мелиссой, то понял бы, что это никакой не чай с
мелиссой, а чай с сонным корнем!
Венди удивленно захлопал глазами.
– Если ты знал, чего же мне не
сказал?
Я промолчал. Пусть думает, что мне
всё было известно, и только поэтому я не выпил зелья, а не по
чистой случайности.
– Потому что думать надо. Иногда.
– Я думаю… иногда, – с покорным видом
согласился Венди.
– То-то и заметно. Ладно! – поднялся
я с кресла, что стояло в моей гостиной, где меня застало за
утренней чашкой чая это сплошное недоразумение, явившись покаяться.
– Меня ждёт отец. – Я вышел из комнаты.
Наше с Венди вчерашнее приключение
осталось в тайне. За несколько часов отсутствия во дворце нас никто
не хватился, а слуги, помогавшие тащить спящее тело этого дурня, по
воле несчастного случая ставшего моим другом, обещали молчать. За
что я дал каждому по серебряной монете.
Никто не должен знать, куда мы
ходили, а главное – зачем. Одно только подозрение, что принцесса
Кэшнаира – ведьма, вернее, утверждение, что мы так думаем, и
кэшнаирцы с нас живых не слезут. Потребуют доказательств, или –
того хуже – извинений. Будто мало того, что в семнадцать лет
приходится думать о свадьбе!
Зашёл в императорский кабинет. Отец
едва на меня взглянул и снова уткнулся в бумаги, велев рассказывать
выученное о кэшнаирцах. О правящей династии: кто когда на ком
женился или вышел замуж, кого родил и каким по счёту был несчастный
в этом кэшнаирском кавардаке под названием: родословная тёмной
империи. Хорошо, что я книжку взял, иначе бы завалился на первом
имени. Но в процессе выяснилось, что я и сам помню много
подробностей. Например, что самым кровожадным в истории Кэшнаира
был Радамун Суровый, не жалевший ни врагов, ни подданных. Ходили
слухи, что для укрепления своего могущества он проводил чёрные
ритуалы – приносил кровавые человеческие жертвы Богу Красной луны,
Тарэму. Не пошла ли Кадемония по стопам умершего предка?