– Что тут происходит? – перехватил ее
руку Венди. – Новый танец разучиваете? И опять без меня.
Патриция изумлённо хлопала глазами,
взирая на его довольную физиономию.
С самого детства сестрица могла
похвастаться взрывным характером и склонностью оберегать
беззащитных зверьков, начиная забавными пушистыми грэмурами, с
розовыми мягкими лапами, и заканчивая таталами, забавными и
пушистыми… пока маленькие… вырастая, эти твари способны сожрать с
потрохами целый взвод слуг, включая и саму благодетельницу.
Вопрос в том, кем окажется Лилу-Анна:
безобидной грэмурой или опасной таталой?
Размышления прервала звонкая
пощечина.
– За что? – прижал Венди ладонь к
покрасневшей щеке.
Пати не ответила, презрительно
хмыкнула и величественно удалилась.
– А ничего, бодрит! – признался друг.
– Своевольный мальчишка, значит… – ухмыльнулся он.
– Тебя по-хорошему попросить за
другими не повторять, или как получится? – спросил я, не теряя
добродушия на лице.
Утратив ко мне интерес, Венди с
прищуром принялся изучать кокетливую особу, с которой я
разговаривал минуту назад.
– Беатриче… А у тебя недурной вкус, –
ткнул он меня локтем в бок, и я подавился вишенкой с коктейля, с
трудом её проглотив.
– Знаешь её? – просипел я в
ответ.
– А ты не помнишь? Во время дарений
она присутствовала в тронном зале с папашей и строила тебе
глазки.
Я взглянул на девушку ещё раз: чёрные
локоны и выразительно чёрные глаза.
– Нет, не помню.
Он уставился на меня, будто только
что я совершил преступление против человечества. Не-а, не поддамся
на провокацию. Пусть помучается, соображая, насколько у меня
короткая память. На красивых девушек. Беатриче Вилейская… При дворе
за глаза, с завистью или с восхищением, её называли Бриллиантом, со
слов Кантэля, моего незаменимого камердинера. Да-да, я не мог не
заметить, что прибывший ко двору граф Вилейский лелеет надежду
породниться с нашей семьёй за мой счёт, и велел Кантэлю разузнать,
что к чему. Земли графа и его заслуги перед отечеством меня не
сильно волновали, а вот сама перспектива стать мишенью для
удовлетворения амбиций – не радовала. Нет, граф, промажете, потому
что связывать себя узами брака это то, что я хочу в последнюю
очередь.
– И о чём вы с ней говорили? –
заподозрил Венди меня в обмане.
– Да ни о чём. – Заприметив, что я
стою один, а значит, представляю лёгкую добычу, Беатриче
спикировала на меня, как коршун, одарила сияющей улыбкой, находясь
во всём блеске красоты и юности. С полным осознанием своей
неотразимости. – Спросила, не желаю ли я прогуляться по ночному
саду.