Еще раз проверив Катю, которую воспринимаю исключительно малышкой, отправляюсь в сторону зала совещаний. Я ее больше как дочь воспринимаю, честно говоря. Очень маленькую, растерявшую всю память, но именно дочь. Как так вышло, что навыков у нее никаких не имеется? Как это вообще стало возможно? Нет ответа на этот вопрос…
– Проходим, товарищи, садимся, – слышу я голос деда, заходя в зал совещаний.
Ого, сколько тут офицеров! Кажется, даже больше, чем на «Сириусе» должно быть. Тут я вижу шевроны психологов, эмпатов и группы Контакта. Значит, и «Марс» пришел? Это логично, потому что «Панакею» по инструкции нельзя, а «Марс» – боевой корабль, так что его наличие понятно.
– Для начала, по традиции Флота, дадим высказаться самому юному члену экипажа, – улыбается дед, кивая мне. Традиций множество, весь Флот на традициях стоит, но дело тут, видимо, не только в этом, я же непосредственно с Катей контактирую.
– Он еще и умный у Надьки получился, – замечает тетя Маша, которая старшая.
– Катя – ребенок лет двух-трех, – начинаю я, подавляя волнение усилием воли. – Телу ее больше лет, но… Она не имеет базовых навыков, несмотря на развитую речь, отсутствуют понятия мамы и папы, девочка не узнает ложку, чашку, тарелку… Больше может сказать мнемограмма, но, по-моему, она в любую минуту ожидает смерти, при этом доверяя мне.
– Эх, внучек… – вздыхает дед, и тут на большом экране появляюсь… я.
Я выгляжу более худым, буквально иссушенным, при этом неодет совершенно. Бросается в глаза отсутствие волос везде, но… Развитие тела, как у меня сегодняшнего, с поправкой на явное истощение. Само тело испещрено буквально шрамами различной глубины и конфигурации, а в глазах боль и ласка. Вот такой коктейль.
– Это Семнадцатый, – как имя произносит число дед. – Он заботился о Кате и других девочках, которых они называют «четными». Видимо, девочек промаркировали четными числами, а мальчиков – нечетными, при этом отняв все – от имени до любой идентификации. К сестренкам Отверженные относились, как к животным, тут же они, видимо, пошли дальше.
А на экране демонстрируются картины настолько жуткие, что я такого себе и представить не мог. Это действительно Отверженные, они идентифицируются по одинаковой черной одежде с теми же знаками, о которых мама рассказывала. Но ведут они себя при этом так, как будто нас вообще не существует, а дети для них даже не животные, а вещи. Но тут на экране появляется странное существо, и я останавливаю показ.