За пять дней, прошедших с нашей последней встречи, Брэн позвонил мне семнадцать раз. Сообщения, сопровождающие неотвеченные звонки, варьируются от «пожалуйста, детка, я тебя люблю» до «пошла на хер, шлюха». Он всегда был очаровашкой. К счастью, угроза в лице моего огромного гвардейского «бойфренда», кажется, отбила у него желание контактировать со мной физически.
После нашего душевного разговора с Фредди, в тот же день, его взвод сменили колдстримские гвардейцы, и пять последующих одиноких вечеров я корила себя за то, что так и не попросила у него номер телефона. Он сказал «когда настанет время» и мог бы, в принципе, составить конкуренцию смотрительнице воронов по части произвольных философских высказываний. Предоставленная самой себе почти на целую, ничем не примечательную, неделю, после того как меня подразнили хорошим разговором, я понимаю, насколько мне не хватает кого-нибудь, с кем можно поговорить. Так что я делаю то, до чего свято поклялась себе не опускаться. Я скачиваю «Тиндер».
Я смотрю на маленький стыдный квадратик, который висит, еще ни разу не открытый, у меня на экране на фоне прикольной фотографии Кромвеля в бабочке. Он сейчас сидит около меня на полу и тычется головой мне в ноги, как будто пытается удержать от стремных попыток навигации по минному полю онлайн-свиданий. Я чешу его за ухом и кликаю на приложение. Пока оно медленно открывается и маленькая иконка в виде пламени в центре экрана дразнит меня, я подумываю, не вышвырнуть ли мне телефон сразу в окно, пока приложение не загрузилось до конца, однако следует признать, что маленькая часть меня в глубине души жаждет его предложений. Тот факт, что единственное романтическое влечение ко мне в последнее время выражается в том, что бывший парень обзывает меня «шлюхой» в «Ватсапе», подстегивает меня заполнить все нудные анкеты для регистрации. Как всегда говорила мама: «Давай, Мэгс, дерзай, ну что может случиться в худшем случае?» Хотя обычно она подразумевала следовать своим мечтам, а не свайпить вправо все, что может предложить мужское население Лондона.
Главным образом из-за того, что я сама себя изолировала в Тауэре, у меня почти нет собственных фотографий. Память моего телефона забита тринадцатью тысячами фоток Кромвеля и красивых закатов, и среди них – парочка жутких селфи, где я пыталась (и не смогла) скопировать несколько поз, которые школьные приятельницы постят у себя в соцсетях. Время от времени я пролистываю те провальные фото и, замирая на секунду, содрогаюсь. Получилось очень похоже на фотографию, которую могла бы запостить чья-то немолодая тетушка, слегка перебрав джина.