Я шмыгнула носом и отвернулась от окна.
Никогда не думала, что взрослеть – больно.
Дверь распахнулась, впуская решительно настроенную Симону. Даже редкие выбившиеся из причёски волоски, топорщились весьма воинственно. Служанка, которая вроде как считалась моей, пыталась её удержать, но няня её попросту не замечала.
– Я так и знала, – Сима сокрушённо покачала головой и недовольно уставилась на служанку. – Подготовьте одежду принцессы.
Пискнув что-то невнятное, девушка бочком-бочком и умчалась прочь из комнаты. Няня неодобрительно покачала головой, глядя ей вслед. А я, наблюдая это почти-представление, даже забыла о недавней грусти.
– Пойдём-ка, моя милая. Давно пора сменить эту комнату.
– Но ведь… Мы здесь с… – я неуверенно оглянулась по сторонам. – С сестрой же…
Мне так и не объяснили, почему меня теперь называют именем Астерии, а её саму заточили в башню. Отец просто запретил поднимать эту тему хоть с кем-то. До сих пор помню его «Никто не должен знать правду! Для твоего же блага». И пронизывающе-ледяной взгляд из-под кустистых бровей.
Я передёрнула плечами, вынырнув из неприятного воспоминания, и отметила, что Симона успела собрать мои немногочисленные вещи, и теперь с грустной теплотой смотрела на меня.
– Это мы тоже обсудим. Но не здесь.
Няня протянула мне руку, предлагая взяться за неё как раньше, когда я была младше. Я с грустью оглянулась по сторонам, но… Комната давно уже потеряла свои краски и казалась даже более мрачной, чем остальной замок. Единственной её прелестью было то, что из окна была видна башня Астерии.
Вздохнув, я осторожно взяла Симу за руку, позволяя меня вести. Да, немного не по статусу – в моём возрасте вроде как полагалось быть более самостоятельной и не цепляться за юбку няни, но… А ещё, принцессам в моём возрасте полагалось быть принцессами, а не невидимым привидением, которое не замечает никто в замке, а внимания уделяют даже меньше, чем кухонным котам.
И, что характерно, Симу никто не попытался одёрнуть или остановить. Охранники, в нарядных ливреях, провожали нас взглядами, как так и надо. Служанки просто кланялись, поспешно отступая с дороги, а больше чужих на третьем этаже замка и быть не могло.
– Куда вы идёте? – перед нами, из коридора, выступила тётя Шонель.
В своём привычном коричневом балахоне, с зелёным поясом, расшитым цветами, и пристёгнутом к нему церемониальным молотком. В полумрачном освещении она выглядела скорее длинной, чем высокой. А чопорно-поджатые губы и острые черты лица добавили сходства с пугалом.