Чернокнижник ухмыльнулся в бороду.
– Не знаю, не знаю, Аламар. Надо на тебя в деле посмотреть. Пока сказать не могу ничего.
– В деле? Посмотреть?
– Ну да, в деле. Ты же куда-то собирался, нет? Вот там я и погляжу, чего же ты из себя представляешь.
Я аж опешил от такого заявления. Возмущению моему не было предела.
– А… Какой мне резон таскать с собой человека, который мне не подчиняется, и гарантий лояльности которого у меня никаких нет? Или… Я могу рассчитывать на какую-то помощь?
– Конечно! Если то, что я увижу, меня удовлетворит – можешь рассчитывать на мою помощь! Когда будет решаться вопрос о твоём признании Ковеном, я обязательно скажу своё слово в твою пользу.
– Спасибо, конечно. Но – если я не хочу, чтобы кто-то решал вопрос о моём признании? Если мне это не нужно?
– Воля твоя, – Виспер пожал плечами и хорошенько приложился к кубку. – Неплохое вино. Это ваше, что ли?
– Да, сатиры делают.
– Молодцы у тебя сатиры. Но пара заклинаний не помешала бы. И на виноград наложить, чтобы рос более сочный – раз уж у тебя Магия Жизни есть, и для обеспечения оптимального брожения. Но с этим ты уже не справишься. Тут Магия Смерти или Хаоса нужны.
– И какие это конкретно заклинания?
– Хочешь пойти ко мне в ученики, Аламар?
– А… Так можно?
– Всё можно, Алмар. Всё можно! Хотя ты и выбрал очень странный путь, но я вполне бы мог попытаться сделать из тебя что-нибудь путное, чтобы не стыдно перед другими чернокнижниками было…
– На какой срок? И какие вообще условия?
Вместо ответа, перед моими глазами высветилась надпись:
Внимание! Чернокнижник Виспер предлагает взять вас в ученики!
Для того, чтобы стать на путь ученичества, вы должны отринуть всё мирское. В случае согласия, всё ваше имущество и войска переходят Ковену Чернокнижников, а вы лишаетесь свободы и будете вынуждены беспрекословно выполнять все распоряжения Виспера вплоть до того момента, когда он посчитает ученичество оконченным.
Внимательно перечитав всё это пару раз, я не сдержался:
– Буду удивлён, если с такими условиями хоть кто-то пойдёт к вам учиться. Это же просто рабство какое-то и грабёж среди бела дня!
Посланник опять пожал плечами и красноречиво заглянул в свой кубок. Я махнул рукой подавальщице с кувшином, и та поспешно подбежала и наполнила опустевшую посуду.
– Ученичество – дело сугубо добровольное… Кто понимает, что ученье – свет, не пожалеет ничего ради знаний.