– Как скажете, мой господин.
Выпив кислого винца «за знакомство», хозяин и гостья вновь переместились в прихожую. Кристина живенько скинула жилетку, верхнюю сорочку и юбку, оставшись лишь в нижней льняной рубашке, местами сильно истончившейся и рваненькой, правда, аккуратно заштопанной.
– Что вы так смотрите, господин Ник? Сорочка у меня не ахти? Так это поправимо!
Без всякого стеснения юная распутница стащила через голову рубашку, бесстыдно оголив тело…
А ничего такая! Стройненькая, крутобедрая… еще и упругая грудь с напряженно торчащими сосочками… Ах, эта грудь! Как дрожат сосочки… А какая…
– Вы поливатьто будете, господин?
– Что? Ах, да… да…
– И напомню – я беру три далера, господин!
Ну, три, так три… Вытерев девчонку полотенцем, Бутурлин подхватил ее на руки и утащил на ложе…
Балдахин, конечно, был так себе – старенький и далеко не бархат, и матрас набит старой соломой, да и кровать скрипучая…
Зато какая дева! Вот уж, поистине, кудесница! Как она извивалась, вертелась, закатывала глаза… Вправду, было приятно? Или просто отрабатывала свои три далера? Как ни сказать, а Никита Петрович был очень доволен. Да и девчонка, судя по всему, тоже.
– Ох, грехи наши тяжкие!
– Не такие уж и тяжкие, господин Ник! Мы что же, когото ограбили или убили?
– Лаадно! Теперь и поужинаем… Поди голодная?
– Нуу… как сказать… Вообщето – да!
– Ну, давай тогда пивка, под селедочку!
– Мне б лучше мяса…
– Как скажешь! Ну, давай, дева Кристинка – пей!
Подкрепившись и выпив, любовники растянулись на ложе. Вернее сказать, уселись – спали тогда почти что сидя – прихватив со стола коекакую снедь.
– А петрушка вялая! – хмыкнула гостья. – И укроп такой же! И лук… Это все покупать надо у зеленщика Петера, на углу Лундстага и Королевской площади. Не так уж и далеко. Еще можно у тетушки Анни – но это подальше будет.
Светлые, ласковые, словно шелк, волосы девушки щекотали плечо Никиты.
– А ты ничего! Красивенькая.
– Я знаю, – Кристина прижалась к груди кавалера.
– Знает она… – ласково погладив девушку по спине, Никита Петрович потянулся. – Ты ешь, ешь… Отъедайся! А то вон – худенькая какая!
– Многим нравится…
Многим…
– А те парни, на углу, и впрямь тебя испугались! – вдруг вспомнил Бутурлин. – За нами не пошли.
Девчонка усмехнулась:
– Еще бы! Зря, что ли, я плачу? Да почти все мы…