Мои жизненные причалы. Очаровательные очерки о такой же семье - страница 22
Я выбрала четвёртый вариант. По дороге домой папа ещё купил мне проверенное средство от усталости ребёнка – несколько шоколадок.
Дети порой устают. Как мы, взрослые, реагируем на это? Как помогаем ребёнку справиться с усталостью? А как нужно реагировать? И как помочь? На мой взгляд, терпением, пониманием и юмором.
Так что, уважаемые взрослые, ищите свои слова для разговора с ребёнком и свои НЕ медикаментозные средства для борьбы с «кактусами» от детей.
* Я бы даже сказала, маминаментозные и папинаментозные средства.
Кстати, в тот вечер мама тоже присоединилась к нам. Ей надо было готовить доклад к очередному педсовету.
На следующий день, стоя в дверях и провожая меня в школу, отец сказал: «Доченька, а ты сказала своим училкам, что у тебя папа – ленинградец?! Пусть они много тебе не задают на дом!» Про ленинградца была забавная присказка отца. Он часто вспоминал свой любимый город, где родился. Отец постоянно повторял эту шутку, а я каждый раз улыбалась.
В тот раз он ещё добавил: «Если опять придёшь домой усталой, то могу снова составить тебе компанию – будем усталыми вместе. Да и потом не забывай, что у нас всегда есть на выбор несколько вариантов, как поступить. Счастливо, доченька!»
Так мило и с юмором отец превратил мой «кактус» в цветущее растение.
Про «звезда с звездою говорит» и про «звёздный» юмор
Как растить ребёнка, чтобы он не вырос критиком и критиканом, чтобы он не выискивал кругом лишь отрицательное, чтобы не видел вокруг только негатив? А ещё, чтобы не смотрел свысока на других людей? И как самим взрослым не стать таковыми?
Если честно, я не знаю точных ответов на эти вопросы. Но расскажу, как на мои жалобы на школу, учителей и учёбу реагировал мой отец. Я тогда была школьницей, но его слова и фразы помню до сих пор.
Отец не любил вообще, чтобы я кого-то критиковала. Он всегда меня мягко останавливал в этом. Как только я начинала высказывать критические замечания в чей-то адрес, он говорил: «Как правильно ты всё это говоришь, доченька! После нас, звёзд, трудно иметь дело с обычными людьми».
Произносил он это с такой иронией, что я, улыбнувшись, сразу осекалась в своей критике и осуждении других. А отец продолжал с намёком на лермонтовские строки: «Ну, что же ты замолчала, доченька?! Ведь звезда с звездою говорит, то есть мы с тобой». И мы оба смеялись.