– Иду я, иду, – отозвался следователь на возмущённые вопли сержанта. – Свои это. Пропусти. Добрый вечер, Егор Иванович.
– И вам не болеть, господин старший следователь.
Байкер, преодолев заграждение и бдительного охранника, уже пожимал руку старшего.
– Что-то органы стали слишком часто меня вызывать на место преступления, Алексей Васильевич, – пожаловался он.
– Иваныч! После тех тра-ля-лей, что ваше начальство позволило себе выписать нашему, да ещё и в присутствии москвичей… Радуйся, что тебя на всякую бытовуху не вызывают… А планы такие были.
– Так думать же надо! Если из Летнего сада начинают чинно расходиться по своим делам статуи, то надо не спецтранспорт из психушки свидетелям вызывать, а нас! Кстати, вандалов, которые украли защитные щиты с Медузой Горгоной, вы поймали? Двадцать семь лет висели себе спокойно на ограде.
– Так это не вандалы были!
– А кто? – изумился Егор Иванович.
– Ваши и были, – засиял следователь. – Ваши. Реставраторы.
– Вот ведь как оно бывает, – даже не удивился музейщик. – Бардак, как говорит мой папенька, дело добровольное… Да. Значит, так. Если завтра тебя будут вызвать на убийство и разгром к нам в отдел – так это я гневаться буду… Заберёшь меня под арест – я хоть высплюсь у вас, за решёткой.
– Не-е, завтра – никак. Завтра не моё дежурство. Я пойду на отсыпной.
– А здесь что? Как в Летнем саду? Или начальство приказало мой сон просто так порушить? Из вредности?!
– Здесь вообще непонятно что, – печально покачал головой следователь. – Женщина пропала. Ребёнка в коляске трёхмесячного бросила. Свидетели всякую ересь несут.
– А вы чего сразу примчались? Двое суток положенных не выждали?
– Вот только не надо про бездействие правоохранительных органов!
– Ладно тебе, Алексей Васильевич. Вы тут кинулись прямо-таки всеми силами, потому что…
– Она – дочь нашего… – И следователь поднял палец к небу.
– Ясно. Ладно, пошли беседовать.
Парочка сидела на скамейке, тесно прижавшись друг к другу. Девчушка в слезах, парень нервно прячет руки между колен.
– Привет, ребята! Меня зовут Егор Иванович, – обратился к свидетелям «музейщик». – И у меня есть одна особенность: я верю всему, что говорят люди. Рассказывайте!
– Её похитили дети, – безучастно ответила ему девушка. – Понимаете? Маленькие дети… Крошечные… Дети… Крошечные…