Джим Шмоер знал, что в головах студентов первого курса журналистики еще не выветрилось абсурдное ощущение того, что мир – нечто для них постороннее, не имеющее ничего общего с университетской средой. Невозможно представить более серьезного заблуждения, особенно если речь идет о такой специальности, как журналистика, где действительность не только пронизывала каждое занятие, но и приводила в полнейший беспорядок конспекты и работы и зачастую даже выступала в роли преподавателя, которому, однако, не платили зарплату. Каждый день по всей стране реальность появлялась в киосках, стучалась в дома через экраны телевизоров, витала в воздухе на радиоволнах и, конечно, давала уроки в этой аудитории, которую иногда не стоило воспринимать как нечто чуждое.
– При этом среди жертв, – спокойно продолжил Джим Шмоер, – оказалось два ребенка семи и трех лет, которые погибли в ходе перестрелки между полицией и манифестантами.
Услышав вторую часть, все застыли.
– Их звали Амира и Хамал. Хамал, трех лет, погиб от рук полицейского: пуля поразила мальчика, когда он бежал через дорогу вслед за матерью. Когда его сестра Амира вернулась за братом, булыжник, пущенный в сторону военных, попал ей в голову. Оба скончались на месте.
Установилась гробовая тишина. Джим произнес эти слова таким суровым тоном, что вся аудитория пораженно смолкла. Это выступление стоило ему двух электронных писем от родителей, выражавших свою обеспокоенность стилем колумбийского преподавания, который, по всей видимости, травмировал их детей. Они заявили, что еще раз обдумают, стоит ли им отдавать своих отпрысков на этот факультет.
– Итак, теперь, когда вы меня слушаете, позвольте задать вам один вопрос: кто читал сегодняшние выпуски ведущих газет?
Только четыре человека подняли руки. Для «открытых дверей» ответ был вполне привычным. На таких занятиях профессор демонстрировал будущим студентам типичный день из «Введения в расследовательскую журналистику». С уже поступившими студентами ситуация менялась от курса к курсу, вплоть до четвертого, когда, войдя в аудиторию, его встречали студенты с критическим мышлением, начинающие журналисты, жаждущие правды. Его задача в этот момент состояла не столько в том, чтобы научить их чему-либо, сколько в том, чтобы зажечь в них страсть, привить отвращение ко лжи и вбить им в голову, что правда и факты – главное оружие против тиранов. Превратить их в цепных псов информации. Сделать так, чтобы их возмущало то, что некоторые истории оставались в тени. С второкурсниками, у которых Джим вел «Политическую журналистику», его личной целью было научить их ставить под сомнение любое заявление, исходящее из кабинетов пресс-служб партий, и превратить каждого студента в бомбу, способную взорвать любую речь, построенную на столпах лжи. Но все-таки любимым его курсом был четвертый, которому он открывал всю подноготную расследовательской журналистики. Выбрать тему и вытянуть из нее все внутренности. Найти темные пятна в ослепительном сиянии, которое пытались излучать корпорации, бизнесмены и политики.