«Еще не поздно все исправить, – подумал Тэмулгэн. – Она ребенок, она сама не знает своей силы, она сидит тут и разговаривает с дикой рекой, которую не может сковать мороз самой глубокой зимы, она играет с ней, как со щенком, повелевает ее водами и не боится. Не боится, потому что не ведает. Можно все исправить. Надо отправить ее к Севруджи, поживет в большом городе, поубавится ее сила. А потом вернется – и сразу выдать замуж». Он вспомнил Аныка и передернул плечами. Половина времени Лося прошла с его смерти, а все никак не забыть.
Тэмулгэн еще немного посмотрел на дочь, но, так и не окликнув ее, пошел домой.
* * *
Он разложил на печи́ тяжелые от мокрого снега рукавицы, осмотрелся. Тхоки в избе не было. Значит, самое время рассказать о своем решении Такун. Тэмулгэн опасался говорить о задуманном при матери. Вдруг ей не понравится его идея? И тогда можно сколько угодно бить кулаком по столу, сколько угодно кричать – старую Тхоку не сдвинешь с места. Вдруг его полоснула мысль: а ведь кто-то говорил ему, что Тхока была лойманкой, давно, до его рождения, но почему-то бросила это дело. «Глупости, бабьи сплетни», – подумал тогда Тэмулгэн, но сейчас отмахнуться не получалось. Передается эта сила по наследству? Всегда только девочкам? Ведь за самим собой он не замечал ничего такого, разве что таежного зверя бьет без промаха, но мало, что ли, в Краю удачливых охотников? Да и сыновья его тоже самые обычные люди, а что умные очень, так тут Такун молодец, заставляла их учиться, не разрешала пропускать школу и всегда просила его привезти из города книги. Что он знает обо всем этом, о силе? Если его мать была лойманка, то должны же найтись подтверждения тому? У Виры, женщины приятной, но не очень уж умной, да и болтливой к тому же, юбка вышита особыми узорами, а к поясу привязаны разные мешочки, одни ду́хи знают, что она там носит, еще у нее есть маленький бубен с погремушками, она танцует с ним на Жарминахе и невестиных гонках…
Тэмулгэн бросился к Тхокиному сундуку, открыл, стал перебирать одежду. Она пахла какой-то травой, остро, пряно. Все в сундуке было самым обычным: вышитые полотенца, платья, берестяная коробочка с бусинами для волос…
– Ищешь что-то? – осторожно спросила Такун.
Она месила тесто и поглядывала на мужа с той минуты, как он зашел в дом и застыл на пороге, но не спрашивала – чего под руку лезть? Сам скажет, если надо будет.