Для Эммы таким ударом стала смерть мужа.
Женщина коснулась пальцами фотографии на стене, позволяя себе лишь этим выразить всю ту глубину чувств, которые сейчас испытывала.
“Ледяная королева” – так ее называли в молодости. “Императрица красоты” – называли сейчас. Люди слепы. И Эмма предпочитала не рассказывать всем и каждому, что она не холодная статуя, а всего лишь женщина, не умеющая показывать свои эмоции. Лишь один единственный человек в ее жизни сумел увидеть это. Увидеть и влюбиться в нее еще сильнее.
Ричард был неугомонным, как его смоляные кудри. Он жил и радовался жизни постоянно. Каждый миг он проводил в движении, как будто не мог остановиться. Лишь однажды он замер – когда увидел ее. Столь же холодную, сколь и красивую, девушку с печальными глазами.
Рик влюбился навсегда и бесповоротно. И любил так же, как жил – сильно, живо, смело, принимая свою жену такой, какая она есть.
Рик был изобретателем. Не потому что так дар велел, а лишь по призванию души. Дар у него был совершенно другой. Такой простой и такой страшный. Тот, что унаследовала ее маленькая принцесса.
Дар знать.
Ричард говорил Эмме, что это похоже на отражения в зеркалах, похожие, но такие разные. Валери объяснила чуть понятнее.
– Это как паутинка, мам. – говорила она, грустно улыбаясь. – Ее плету не я. Я лишь вижу, как повернутся линии в очередной развилке. Она объемная, дублирующаяся и такая хрупкая! Одно неверное движение и рисунок станет страшным, некрасивым. Но я не могу видеть весь узор, только ту часть, что принадлежит мне.
– Ты видишь будущее? – спросила у нее тогда Эмма.
– Я знаю последствия выбора. – ответила ей Валери. – Знаю, что если ты выберешь сегодня свой обычный способ презентации, все получится как и всегда. А если решишь рискнуть, то твоя паутинка вильнет в другую сторону, но тоже будет успешной. Просто по-другому. Впрочем, на нас с тобой это особо не повлияет. Это только твой выбор, мам, и только тебе решать, куда повернуть.
– Но ведь каждый выбор рождает новую ветку событий, так?
– Да. Поэтому и говорю, что это невозможно объяснить одним измерением. – пожала плечами Валери.
– А почему хрупкая?
– Человеческие жизни так легко оборвать. – вздохнула ее девочка и на ее глазах блеснули слезы.
И Эмма догадалась.
– Рик… Твой отец знал, что погибнет?