Он попытался ответить, но слова застряли в горле. Воспоминания о недавнем
событии прокатились в его сознании, подобно буре, которая оставила после себя
опустошение.
Я… – наконец, произнес он, – что случилось?
Ее рука нежно легла на его, и он почувствовал тепло, которого так не хватало.
Ты был на грани, Томас. Мы все волновались. Ты нуждаешься в помощи – сказала
миссис Норрингтон, ее голос дрожал от эмоций.
Томас закрыл глаза, погружаясь в собственные мысли. Эванс медленно вошёл в
палату, стараясь не шокировать Томаса своими вестями. Слабый свет лампы
освещал бледное лицо друга, отчаяние, словно тень, окутывало его.
– Как ты? – спросил Эванс, присаживаясь на край кровати.
Томас поднял глаза, полные боли, и слабо пожал плечами.
– Знаешь, – продолжал Эванс, стараясь подвести к сути, – родители Люси уже
знают о её гибели.
Томас замер. Сердце его сжалось от тяжести слов. Ему стало невыносимо тяжело, когда он представил, как мать Люси, хрупкая и добрая женщина, узнала эту
ужасную новость.
– Она… в больнице, – добавил Эванс, глядя в пол. – У неё сердечный приступ.
Кровь ударила в голову Томаса, он был её последней надеждой, а она… теперь её
родители.
– Я виноват, – выдохнул он, почувствовав, как слёзы заливают грудь. Не зная, как
дальше жить с этим грузом, он смотрел на Эванса, будто надеясь на спасение.
Томас смотрел в пустоту, его сердце сжималось от горя. Он винил себя в смерти
Люси, погружаясь в мрачные размышления о том, что, если бы он не вернулся в
город, она могла бы быть жива.
Эванс нахмурился.
– Томас, не стоит навешивать на себя вину. У тебя нет доказательств, что твоё
присутствие могло что-то изменить. Ты просто ищешь виновного, чтобы облегчить
свою душу.
Томас выпустил воздух, его глаза наполнились слезами.
– Но я чувствую, что это я виноват.
Эванс пристроился ближе, его голос стал мягче.
– Иногда мы не можем предотвратить то, что предначертано судьбой. Вместо
того чтобы винить себя, вспомни, что Люси бы этого не хотела.
В этих словах был глубокий смысл, но сердце Томаса всё еще терзалось.
– Почему ты так отреагировал на лепесток? – тихо спросил Эванс, прикусывая
губу.
Томас медленно повернулся, в его глазах читалась боль.
– Это не просто лепесток, – едва слышно произнес он. – Это знак.
Эванс не понимал.
– Знак чего?
– Знак того, что убийца Люси знает о Розалинд, – с трудом произнес Томас.