Жестокая одержимость - страница 20

В ней есть что-то приятное.

– Я не думаю, что когда-нибудь смогу забыть твое лицо, – признается она. – А сейчас – отвали от меня на хрен.

Вопреки желанию Вайолет, я протягиваю руку и касаюсь ее подбородка. Одним движением пальцев я убираю волосы с ее лица, и она не останавливает меня. Вайолет не отворачивается, даже когда кончиками пальцев я касаюсь уродливого шрама на ее виске, который, кажется, переходит прямо в волосы. Серебристая полоска на фоне покрасневшего лица. Этот шрам, как я предполагаю, является единственным участком на ее теле, который сейчас не охвачен жаром.

Я чувствую, как она дрожит, грозно глядя на меня, будто выражение ее лица заставит меня отступить. Думаю, мне нравится прикасаться к этой девушке, а ее взгляд, возможно, отпугнул бы менее уверенного в себе мужчину, но определенно не меня.

Даже несмотря на все вышесказанное, я осознаю, что не должен испытывать влечения к своему врагу, и из-за этого меня внезапно пронзает злость на самого себя. Она стала причиной разрушения позолоченного миража, в котором я жил. Из-за нее испортились мои отношения с отцом, а мое будущее оказалось под угрозой. Все это произошло из-за того, что она не смогла держать рот на замке.

– Ты много что испортила в моей жизни, – говорю я, наклоняясь ближе, будто рассказывая ей какой-то секрет, но на самом деле я хочу знать, как она отреагирует на следующие слова: – Как насчет того, чтоб я сделал то же самое с тобой?

Она вздрагивает.

Снова уловив ее дрожь, я смакую и наслаждаюсь ею, будто этот всплеск страха – именно то, чего я ждал. Что-то сжимается во мне от предвкушения, потому что ее страх так похож на те чувства, которые я испытывал, сидя в той тюремной камере. Несмотря на то, что мне пришлось страдать в ней всего несколько часов, Вайолет будет страдать намного дольше.

О да! Это будет весело.

– Когда я закончу с тобой, твоя драгоценная маленькая танцевальная команда будет отнюдь не единственным, что я у тебя заберу, – обещаю я и отхожу.

Вайолет прислоняется к стене, и я вижу, как тяжело вздымается ее грудь. Я почти не прикасался к ней, но она смотрит на меня так, будто я только что воткнул в нее нож и повернул лезвие.

Я не могу дождаться, чтобы увидеть, как она будет выглядеть, когда сломается.

Я стону, когда солнечный свет падает на мое лицо, и заслоняюсь от него, но тут же кто-то включает свет в комнате.