Подъездная аллея вела к площадке перед домом, где уже стояло несколько машин. Бакстер припарковался за видавшим виды «Лендровером» с забрызганными грязью колесными арками. Они вылезли из машины и глубоко втянули в себя воздух, щедро напоенный ароматами роз, цитрусовых и диких трав.
Черно-белая с кудрявой шерстью собака отделилась от толпы и подбежала к ним. Мия, хохоча, упала на колени, и та взялась лизать своим шершавым языком ее лицо. Мия мечтала о собаке с тех пор, как они переехали в Гринвилл, но у Бакстера не было ни сил, ни желания брать на себя ответственность за еще одно живое существо. Очень медленно, чуть ли не хромая, навстречу к ним пошла Эстер. Каждый шаг давался ей с трудом.
Не отрывая взгляда от Мии, она воскликнула:
– Dios mío, как ты похожа на моих детей! Иди обними свою йайа.
Мия взглядом спросила разрешения у отца. Он быстро и нервно кивнул.
Эстер не выпускала девочку из объятий очень долго. Приемная мама Софии и его родители нежностями Мию обычно не баловали. Дочь выглядела довольной.
– Как же я счастлива вас видеть! – Эстер бросила взгляд на собаку и добавила: – И Пако, кажется, тоже.
– Какой породы этот красавец? – поинтересовался Бакстер.
– Un perro de agua, – Эстер потрепала пса по голове. – Водолаз.
Она обернулась к членам своей семьи, которые застыли будто в ожидании условного знака.
– Мы все очень рады встрече с вами. Мой брат Матео, его жена Изабель, трое их детей…
Во многих членах семьи Арройо сквозили черты Софии, и чувство необъяснимой тревоги вновь охватило Бакстера. Он даже не пытался запомнить их имена. Главное сейчас – не лишиться рассудка.
Он неловко улыбался и махал рукой.
– Мы тоже рады знакомству, – говорил он каждому, добавляя: – Меня зовут Бакстер, а это Мия.
Потом Эстер подошла к нему и поцеловала в обе щеки. Бакстер не знал, куда деваться. Она подняла два пальца, украшенных массивными кольцами, и пояснила:
– В Испании принято целовать два раза. Сначала в правую щеку, потом в левую. Ничего, скоро научитесь. – Она крепко обняла его, и Бакстер попытался ответить тем же, хотя все его нутро при этом бастовало.
Зато Мия светилась от счастья, отвечая на приветствия своих многочисленных родственников. Хотя сам он сильно нервничал, Бакстер ощутил прилив гордости, наблюдая за тем, как уверенно держится девочка, демонстрируя свойственную южанам подчеркнутую учтивость и умело вставляя все известные ей слова на испанском в бесконечную череду «да, сэр» и «да, мэм». Фурор дочери заставил его забыть о собственных тревогах.