– И чем же ты сегодня таким важным и тяжелым занимался? А?! На эту пялился?! – она садится и кивает на картину. – Ты совсем поехал?
– Я просто вдохновляюсь. Это творчество, искусство. Тебе сложно понять.
– Да ты на меня обращаешь внимания меньше, чем на неё!
Тут сложно ответить. Я поднимаю взгляд на Леру, что нависает надо мной. Даже в темноте вижу, блеск злых глаз и в них же – влагу. Злость у неё лежит покрывалом на обиде. И обиде незаслуженной.
Тонкая иголка вины проникает глубоко в сердце. Я приподнимаюсь на постели.
– Лер, – я придвигаюсь ближе, но она не даёт мне ничего сказать. Перебивает.
– Ты ходишь, как под гипнозом, в глазах одна картина! И я должна это принимать? Творческая личность же! А сам меня ревнуешь к каждому столбу! Признай, что это неправильно и закончим разговор.
То есть, этот весь спектакль, нужен чтобы я её не ревновал?
Хитро. Я почти повелся.
На душе становится ещё тяжелее, я падаю обратно, головой на подушку.
– Нет. Не к каждому столбу. Я не ревную к Лёше, к примеру. Вообще, – отвечаю я.
– Очень смешно, – парирует Лера. – Ну так что? Извинишься?
Усмехаюсь, криво и зло, и даже жаль, что Лера не может разглядеть это в темноте.
– Спокойной ночи, Лера.
– Покойной, – отвечает она недовольно.
_______________________________________
Настя ждёт меня в том же месте. В том же белом одеянии. Но теперь не стоит, а лежит в позе, что на картине и внимательно смотрит на то, как я приближаюсь.
Я замираю, едва вижу её. Даже не пугает то, что мы снова в кромешной тьме, и я не понимаю, откуда идёт свет, чтобы я мог разглядеть её.
В конце концов, это лишь сон.
Делаю то, что явно не стоит. Но не могу себя сдержать.
Приближаюсь к Насте, быстрым шагом, она смотрит на меня без тени страха. Она готова ко мне. Абсолютно принимаёт моё безумство и это ещё сильнее кружит голову.
Касаюсь её щёки. Такой нежной, мягкой кожи. Я уже готов к адскому, обжигающему морозу. Но его нет.
Да, кожа Насти по-прежнему холодная, но теперь этот холод не пронизывает всё моё существо. Теперь она будто мягкий мрамор.
– Ты… стала другой. Ты потеплела? – произношу и сам понимаю, как это глупо.
– Это твоя заслуга, – шепчет она. – Ты возвращаешь меня. Ты снова даёшь мне жизнь. Только ты можешь это сделать.
Неужели я могу вернуть ей жизнь?! Я могу… могу воплотить её? Сделать реальной?