Он положил бланк заказа на тумбочку для бумаг недалеко от входа. Маргарита подписала, где было велено, заодно изучила бланк, вычитала адрес заведения. Вообще, эта «Половина» находится в нескольких остановках от комитета. Далековато. Странно все же это. Тот незнакомец на улице. С чего он оказался здесь и чем она ему так приглянулась?
Доставщик провозился дольше, чем первый. Но все же справился со своим делом. Извиняться за беспорядок и потраченное время не стал, буркнул «приятного» и отправился прочь. А ведь он тоже двигал мышку. И текст отчета оказался перемотан в самый конец…
Маргарита нахмурилась. Несколько раз просто подвинула мышку по своему столу, понаблюдала за тем, что произойдет на экране. Курсор немного сбивался, но страницы при этом никак не листались. Так… Следователь закрыла отчет. Прежде, на всякий случай, сохранив изменения. Полезла в Интернет. Что там за «Половина»? И кстати… А ведь она уже где-то слышала это название. Вчера… Вернее, сегодня рано утром на выезде в дом ювелира…
Саня оказался прав. Если сначала Витя держался за счет усталости, притупляющей эмоции, то позже стало хуже. Он все же смог поспать. Вернее, как лег, провалился в какой-то мутный сон, изнуряющий и маетный. Выбраться из кошмара обратно Вите удалось только часам к пяти. И вместе с сознанием проснулись память и эмоции.
Он лежал в своей комнате и скучал. По отцу. Вспоминал, надеясь найти в ярких моментах прошлого хоть немного чего-нибудь светлого, зачерпнуть сил, чтобы жить дальше. В детстве самым важным было ощущение защищенности, какое давал отец. Мама Вити умерла, когда мальчику было семь, и после ребенка, как и сейчас, преследовали кошмары. Отец будил его, вырывал буквально из изнуряющих страшных снов и сидел с сыном почти всю ночь. Мальчик привык, засыпая, просто чувствовать присутствие отца рядом. Это успокаивало.
Как еще помнил Витя, успокаивало ощущение тепла отцовской ладони. В годовщину смерти матери они вдвоем поехали на кладбище, стояли рядом, смотрели на новенький могильный камень. Отец держал его ладошку в своей руке. И это было для Вити чем-то очень важным. Будто вся родительская любовь как-то вместилась в это прикосновение. Тепло ладони отца стало знаком, что мальчик не один. И как он верил, никогда один и не останется.