Прошло еще некоторое время. Лошади забеспокоились. Слуга вытащил пистолет и зарядил его. Но это было излишним. Среди людей у меня врагов нет. Меня все любят.
И пока я раздумывал о любви, из мглы вынырнула широкая черно-желтая карета. Тоже запряженная шестеркой. Ее кучер остановил лошадей, дверца с императорским гербом открылась, и из императорской глубины выпрыгнул юноша. Одет он был так же хорошо, как и я. Высокий, широкоплечий. Он поклонился и сказал по-немецки:
– Мы видим, что у вас трудности, сударь. Не можем ли мы быть вам полезны?
– Благодарю вас, почтеннейший молодой человек, но я надеюсь, что мой слуга с кучером сумеют сменить колесо и мы вскоре продолжим путешествие.
– А куда вы направляетесь, смею полюбопытствовать?
– В Белград.
– Мы тоже. Однако позвольте представиться: я Клаус Радецки, врач, следователь по особым делам на службе Его императорского величества Карла VI.
– А я граф Отто фон Хаусбург, дальний родственник Его императорского величества. Как странно, что мы с вами здесь встретились. Несколько дней назад в Вене, когда я собирался в дорогу, меня принял Его императорское величество, однако я ничего не слышал ни о каком следователе по особым делам.
Радецки вдруг забеспокоился. Ему было неприятно, и не из-за того, что он пойман на лжи, а из-за того, что пойман на правде.
– Его императорское величество не хотел бы, чтобы стало известно о моем… точнее, о нашем деле, – сбивчиво заговорил он.
– Но ведь вы тут же начали мне рассказывать, не так ли?
– Я… знаете ли… мне трудно объяснить… – Среди мучительного замешательства ему вдруг пришла в голову спасительная мысль: – Я сразу заметил ваше сходство с Его императорским величеством и тут же понял, что вы с ним состоите в родстве.
– Я действительно родственник полубрата Его императорского величества, но этот полубрат – внебрачный ребенок, кроме того, с ним, то есть с полубратом, я в родстве по материнской линии, из чего следует, что в кровном родстве с Его императорским величеством я не состою. Равно как и в молочном. Но это не так уж важно. Важно то, что Его императорское величество меня любит и ценит. Я получил титул и земли не по наследству, а благодаря моим личным заслугам в английских колониях.
Радецки не пикнул, его охватил еще больший стыд. Он только озирался по сторонам, должно быть, в ожидании, что из тумана появится спасение. Но спасение не появлялось. Да и как оно могло появиться? К тому же из тумана.