Но душа моя молчит. Не желает со мною общаться, и даже, Мария – Стюарт, которая, когда я мучился, искала эту истину, забегала в мою душу, а оттуда нудно, требовательно кричала на меня.
«Вася, Васенька. Откуда это твое золото?»
Она молчит, не мучает меня своими расспросами. Видимо, и она, наконец, тоже обрела свое успокоение. Когда ее мать, теперь и моя, нашла вновь то равновесие, которая делает нас разумными. Видимо, она оттуда, в небесах увидела нас двоих счастливых, наконец, обретших настоящее счастье.
«Мама, мама», – шепчу я, от нахлынувшей меня вспоминания, и, вздыхая, оттираю со злостью с глаз выкатившиеся слезы.