– Ма, не переживай так, – сказал Никита и обнял её. – Все служат. Из Афгана мы вышли. Что может мне угрожать?
Олеся Фёдоровна на несколько секунд замерла в объятиях и, отстранившись, глубоко вздохнула.
– Роди и вырасти ребёнка, а потом говори, нужно ли переживать, – ответила она и, поцеловав сына, продолжила сборы.
– А эта твоя вертихвостка придёт провожать? – не отрываясь от работы, спросила мама.
– Не понимаю, о ком ты.
– О Светке. О ком ещё? Или у тебя она не одна?
– А почему она вертихвостка?
– Да потому что красотка.
– Мама, ты тоже красотка. И что?
Олеся Фёдоровна сдержанно засмеялась в ответ на слова сына.
– Ну, ты и скажешь, – очень тихо произнесла она и вытерла глаза.
Никита пристально посмотрел на маму. Следы напряжения и тревоги ненадолго оставили родное лицо.
«Вот как получается, – подумал Никита, – сколько ни говори „сахар“, во рту слаще не станет. А скажи женщине, что она красавица и сразу похорошеет».
Размышления прервал звонок, и Никита пошёл открывать дверь. Его не было несколько минут.
– Кто там? – громко спросила Олеся Фёдоровна и, не получив ответа, решила узнать.
В полумраке прихожей её сын целовался со своей девушкой. Услышав шаги, молодые торопливо отстранились.
– Светка, нам сейчас не до тебя. Нужно много чего сделать.
Олеся Фёдоровна включила свет в прихожей и обратила внимание, что её сын продолжал держать девушку за руку.
– Так, я поэтому и пришла. Давайте помогу.
– Тоже мне помощница.
– Мам, ну зачем ты так? – вступился Никита.
– А затем. Меня вон на рынке подменить нужно. За место я плачу, а товар сам себя не продаст.
– Так, я могу, – бодро ответила Светлана.
– На самом деле?
Олеся Фёдоровна растерялась. Она была уверена – эта фифа ни за что не согласится, и можно будет попенять.
– Конечно, – спокойно ответила потенциальная невестка, – не думаю, что смогу, как вы, наторговать, но постараюсь.
Последние слова вообще обезоружили почти свекровь, и осталось лишь объяснить, где у неё товар, сколько просить и по какой цене отдавать. Но недолго радовалась Олеся Фёдоровна.
– Ты мне поможешь? – Света посмотрела на Никиту.
И оборвалось материнское сердце. Очень хорошо она знала этот взгляд, и сама такой изобразить могла. И мало кто из мужчин устоит, когда наивные женские глаза говорят, вернее, даже вопиют: «Без тебя мне никак. Только ты, сильный и независимый, можешь помочь слабому созданию в этом мире».