По существу, измерение «мотивация–интеллект» является частным случаем третьей, и главной, «внутренней шкалы» – оппозиции субстанциалистских и несубстанциалистских концепций личности. Первые представляют личность как некую устойчивую структуру, как «систему», функционирование которой может быть изучено наукой, предсказано и сформировано. К этим теориям можно отнести все вышеперечисленные подходы. Противоположный полюс занимает экзистенциалистский подход (Existential Psychology, 1969), согласно которому личность не есть нечто устойчивое; напротив, она есть способность индивида к постоянному выходу за свои пределы, к непрерывной утере прежней структуры, к творческому самосозиданию. Именно эта внутренняя шкала и составляет главный «нерв» дискуссии, идущей среди теоретиков личности; при всем разнообразии концепций по вопросу о субстанциональности личности они концентрируются на двух противоположных полюсах, а вопрос о структуре личности переходит в проблему ее динамики.
1.2. Динамический аспект
В динамическом аспекте мы видим противостояние натуралистического и рационалистического подходов к проблеме генезиса личности. В рамках первого процесс порождения личности рассматривается как полностью исчерпывающийся взаимодействием сил биологической и социальной природы. При этом биологическая детерминация обычно трактуется как генетическая предрасположенность, социальная же понимается по-разному – то как прямое обучение или научение, то как косвенное влияние «социального фона» (социального статуса семьи, уровня благосостояния, образования и т.п.). По существу, к натуралистическим можно отнести большинство названных концепций.
Напротив, сторонники рационалистической позиции рассматривают личность как «causa sui», как самотворчество и самоопределение. Наиболее ярко такое понимание воплотилось в экзистенциализме (Camus, 1942; Sartre. 1971), экзистенциальной психологии (Existential Psychology, 1969), у русских психологов-рационалистов (Астафьев, 1889; Грот, 1889; Лопатин, 1889; Лосский, 1903). Близкой к указанному пониманию является позиция сторонников деятельностного подхода (Анцыферова, 1969; Арсеньев, 1971, 1977: Бахтин, 1979; Ильенков, 1979; Леонтьев, 1977; Михайлов, 1977; Толстых, 1981). Согласно этому подходу человек изменяет себя в той степени, в какой это позволяет ему его исторически сформированная среда. Но среда выступает тут не как «демиург» личности, а как условие ее саморазвития. Процесс же такого «изменения обстоятельств» и «самоизменения» и есть подлинное бытие личности. Нетрудно видеть близость этой точки зрения к экзистенциалистскому подходу: свобода рассматривается тут как неотъемлемый атрибут личности, как само ее существо.