Тар’Рэмси отказывался это понимать. Многие говорили, мол, он не мог смириться с силой нашего духа, которая превосходила его, и поэтому во всех проступках обучавшихся он всегда винил только нас. Даже если мы к этому никакого отношения не имели, Тар’Рэмси находил способ. Мне думается, он невзлюбил меня и из-за этого под раздачу попадали Ралоф, Сорт и Тирэл. Постоянные дежурства, мытьё пола рваными тряпками, помощь повару и ещё очень много всего… Вопреки лишениям и наказаниям, мои друзья никогда не жалели о нашей дружбе.
Казалось, извивающийся змеем Донсо вовсе не слушал Лавгута, но на самом деле всё его внимание было сконцентрировано на нём: король чувствовал это душой и телом.
– Когда нас разлучили – отправили учиться на разные пути становления, мы всё равно нашли способ назначать друг другу встречи. Мы писали зашифрованные письма на особом языке, который могли понять только мы. И знаешь, что я увидел, когда прочитал письмо якобы от леди Кир’Канэс? Я увидел нечто знакомое. Оно, конечно, отличается от слога четырёх мальчишек, но принцип работы аналогичный – суть, сокрытая между строк. Это приказ наложить на себя руки, кой получатель нарушить не в состоянии. И я понимаю, что со мной могли бы сделать то же самое, но мой противник по неизвестной причине медлит. Как будто он хочет внушить мне что-то… Хочет заставить почувствовать страх? Тот, от которого мне не скрыться на улицах под капюшоном? Ни мне, ни моим соратникам?
Орнийский встал с насиженного места и, взявшись за подбородок, окунулся в раздумья:
– Давай рассуждать, Донсо… Судя по твоему общему состоянию и тому, сколько ты в нём пребываешь, Сиграма могли загипнотизировать задолго до начала турнира. Наш гипнотизёр способен внушить что угодно – начертать в разуме жертвы сложнейшие команды, а та даже не будет об этом знать. Смерть хранителя монеты должна была быть прилюдной, красочной и трагичной. Она должна была продемонстрировать доброму народу мою абсолютную беспомощность. Ведь там собрались все… Славные мауторнцы, тсандерцы и даже войтширцы. Одной стрелой все цели сразу. И может показаться, что я уже проиграл, но это вовсе не так. Сегодня Радаманд Морвуд и посол Корсо прибывают в Сангерхъем. Нам недолго осталось ждать.
Голос короля полнился уверенностью – силой, таившейся глубоко под маской дельца политики. Она нашла выход в тяжёлый час, дабы народ Халлендора вновь поверил в светлое будущее. Его видение помогло даже Четырёхпалому, ибо в глазах верного слуги короны сверкнула искорка прозрения. Он прекратил все попытки вырваться из тисков, лишь распластался на полу и тяжело выдохнул.