Вместо ответа, похожий на мертвяка мужик что-то промычал, а из его рта по подбородку обильно потекла желтая пена. Потом он правую руку и указывая ею на меня задвигался еще быстрее.
Я активировал печать огненного шара.
– Лучше не подходи, слышишь?
То ли мои угрозы подействовали, то ли что-то еще, но, когда незнакомцу осталось до меня каких-то пару-тройку шагов, он вдруг словно обо что-то запнулся и рухнул плашмя лицом в траву. Что-то тихо хрустнуло, руку мужика вдруг вывернуло под жутким углом, он пару раз дернулся и затих.
Не решаясь подойти, я обошел тело и направлялся в сторону маячившего вдали света.
– Все святые, что за странное место. Скорей бы понять где я очутился.
Чем ближе я подходил к светлому пятну, тем чаще стали попадаться одинокие деревья, покрытые черной маслянистой корой. Несмотря на полный штиль, их белые листья дрожали, издавая характерный шуршащий звук. Наконец впереди проявились очертания сложенного из бревен дома. В небольшом окошке горел свет, который я изначально принял за костер.
– Эээй, есть кто дома? Вы понимаете меня? Не бойтесь я безоружен! Там человеку плохо, кто ни будь может ему помочь?
Покричав еще немного пару минут, я приблизился и заглянул в окошко. Внутри можно было разглядеть небольшую комнату со столом и лавкой, стены украшали звериные шкуры и пучки сушеных трав, в стену был вмурован криво сложенный камин, в котором трещали дрова. За за столом спиной ко мне сидел человек.
– Неужели не слышит?
Я постучал по стеклу, но сидящий никак не отреагировал. Тогда я громко постучал в дверь, а потом потянул за ручку. Не заперто. Не решаясь без спроса войти в чужой дом, крикнул в приоткрывшуюся щель.
– Есть кто живой?
Сидящий на лавке человек не пошевелился. Войдя в дом, я прикрыл за собой дверь и осмотрелся. Кроме основной комнаты в доме была еще маленькая спальня с кроватью, а рядом со входом к стене приткнулся большой обитый железом сундук. За столом на лавке неподвижно застыл загорелый косматый мужчина лет пятидесяти, одетый в простую рубаху, кожаный жилет и такие же штаны. На столе стояли деревянная миска с куском мяса и кружка, наполненная какой-то жидкостью с кислым запахом. Слева от миски лежала двузубая вилка, справа – кусок хлеба.
Глаза мужика были открыты. Подойдя вплотную, я помахал перед его лицом рукой, а потом, осмелев, потыкал вилкой в щеку.