Миша так сексуально подносил к губам мундштук и с таким невозмутимым видом выдыхал дым, что я не удержалась:
– Составишь мне сегодня компанию?
К моему удивлению, парень виновато пожал плечами:
– Прости, но у меня вроде как свидание.
Я постаралась скрыть разочарование за милой улыбкой:
– Может, в этот раз будет та самая?
Миша, не отрывая от меня глаз, выдохнул очередную порцию густого дыма:
– Может.
Глупо надеяться на то, что Пронин каждый раз в моменты моего хождения на грани нервного срыва будет бросать свои дела и сломя голову мчаться утешать меня в постели. Несмотря ни на что, у каждого из нас была своя жизнь.
Я опустила взгляд в стакан с остатками виски:
– Завтра Олег тащит меня на благотворительный вечер. Я не знаю, как выдержать комбо из Абрамова и его друзей.
– А вдруг будет не так уж и плохо?
Я печально улыбнулась.
– Эй.
Миша придвинулся ко мне и осторожно взял двумя пальцами за подбородок, поворачивая к себе. Я посмотрела на него. В красном полумраке кабинки всегда ясные и смешливые глаза Пронина выглядели серьезными.
– Я не люблю когда ты грустишь, – прошептал он, с озабоченностью всматриваясь в мое лицо.
– У меня нехорошее предчувствие, – призналась я.
В последние дни Абрамов стал непривычно молчалив и будто бы держался от меня на расстоянии. При обычном рвении влезать в каждый аспект моей жизни, его поведение казалось странным. Я почти убедила себя в том, что он что-то от меня скрывает. Что-то, что мне совершенно не понравится.
Пронин провел большим пальцем по моим губам, опустив на них задумчивый взгляд. Затем несколько раз моргнул и, словно опомнившись, заглянул мне в глаза:
– Как бы я хотел забрать все твои тревоги.
– Ты можешь, – вырвалось у меня еле слышно, о чем я тут же пожалела. – Извини. Это нечестно.
Миша нежно коснулся моей щеки.
– Иди сюда, – выдохнул он и подался ко мне, накрывая мои губы влажным и чувственным поцелуем.
Да, Пронин мастерски владел искусством забирать не только тревоги, но и вообще какие бы то ни было мысли.
В первую секунду я хотела воспротивиться, но как только Мишин язык проник в мой рот, мне больше ничего не оставалось, как обхватить свободной рукой его шею и привлечь к себе еще ближе.
Пронин, не глядя, отложил мундштук и приобнял меня за талию, прижимаясь ко мне так тесно, что я каждой клеточкой тела чувствовала исходящий от него жар. Мишин поцелуй возбуждал, но этот парень всегда четко знал границы дозволенного, поэтому ни одним лишним прикосновением не давал понять, что дело зайдет дальше.