– Чего ты ко мне пристал? – возмутился лис. – Да, хотелось мне пожелание неуязвимости… Вон как Тявину-то теперь клёво!
– Но ведь пожелание работает только тогда, когда человек считает лиса своим другом! – напомнила Таня.
– Да можно подумать, что ты не считала бы меня своим другом, если бы я кинулся с дубьём на медведя для того, чтобы тебя защитить! – фыркнул Уртян. – Мне же главное было создать атмосферу, ты бы пожелала, а эти слова обратной силы не имеют и пожелать можно только один раз.
– То есть ты ррешил, что когда Таня поймёт, что всё это обман, то изменить своё пожелание уже не сможет, и ты всё равно будешь с пррибылью? – насмешливо уточнил Крамеш.
– Ну да! А что? Да у меня всё получилось бы, если бы ты не взлетел!
– Ой, не могу! Вот повеселил, дуррашка-Тяночка! – расхохотался Крамеш. – А скажи-ка, лисёночек, да не надувайся ты так, я с тобой пока по-хорошему говоррю! Так вот, скажи-ка мне, а зачем тебе так потрребовалась неуязвимость?
– Гонки… – процедил Уртян. – Я хочу участвовать в гонках на выживание, а там часто… ну, там всякое бывает. А потом, я на ринг выхожу иногда, ну, бои…
– Аааа, то есть чтобы доказать свою крутость и нетяночность, этот одаррённый лисий отррок решил взяться за самые, с его точки, зррения, бррутальные занятия. Но вот моррдочку попорртить да шёррстку подпалить он опасался – оно и понятно, лисик-то кррасивый!
Крамеш насмехался искусно, безошибочно попадая в точку, ну, по крайней мере, если судить по физиономии злобно скривившегося Уртяна.
– Заткнись! Немедленно заткнись! – заорал лис.
– Тань, вот скажи, пожалуйста, где, в какой непрроходимой глуши и глубокой норре ррос этот чудик? Это ж надо! Он до сих порр не понял, что влип! Эй, ты! Ушастый нeдoyмок! Ты влип!
– Тань, скажи ему, чтобы он меня отпустил и не оскорблял! – сверкнул глазами Уртян. – Я же действительно ничего такого уж плохого не сделал!
– Да-да… Ты прриехал к Сокол… овскому, навррал ему…
– Ничего я не врал! Горностаям действительно нужна была помощь!
– Кстати, их вопрос можно было решить, если просто посмотреть в интернете! – холодно отозвалась Таня.
– И я не веррю, что он этого не делал! – подхватил Крамеш. – Корроче, ты оторрвал от дел важную личность, навррал ему, выпрросил его ветерринарра, пррривёз её в личных целях в лес, напугал до полусмеррти, обманул сопрровождающего, то есть меня! Плеснул в меня же едкую гадость. И теперрь трребуешь тебя отпустить и не оскоррблять?