Работников, которые приносят хороший доход, разумное начальство старается ценить и должным образом их труд оплачивать, только вот…
«Да разве это занятие для такого, как я? – ярился Уртян. – Нет уж, пусть остальные собирают крохи, я должен иметь крупный куш!»
Он пытался сорвать крупный куш на боях, благо реакция у него была куда как более быстрая, чем у любого, даже самого крутого бойца-человека, но…
«Больно же! И морду могут попортить…» – обижался он на вредную судьбу, которая не давала поймать причитающуюся ему компенсацию.
Ладно… Он попробовал свои силы в гонках – даром ли гоняет по бездорожью, шестым лисьим чувством угадывая, где можно проехать, а куда лучше не соваться.
И опять его поджидала обидная неудача – его чутьё проиграло более мощной тачке чьего-то богатенького сынка, подрезавшего его почти у финиша.
«Больно же! Едва кости не переломал! – злился он, ощупывая помятое крыло машины. – Да когда ж мне обломится что-нибудь приличное!»
И оно обломилось! В один прекрасный вечер он вдруг ощутил в себе что-то новое – внезапно закружилась голова, и он даже испугаться успел… А потом пришло оно… дивное чувство власти над образами, которые видят окружающие!
Стоило только вообразить, что именно должен увидеть тот, для которого он выстраивал иллюзию, набросить этот образ куда надо, и…
И соперник Уртяна в следующем бою вдруг отступил, замахал руками, слепо от кого-то отбиваясь, и вчистую проиграл бой – бедолаге померещилось, что на него летит рой разъярённых пчёл.
Следующий бой Юрик предвкушал как лёгкую прогулку, так и случилось, зато потом в узком и малоосвещённом переулке Тяночку встретили проигравшие, поделившиеся друг с другом какими-то странными впечатлениями от поединков с Юрчиком… Нет, конечно, природу воздействия они угадать не могли, но решили, что этот красавчик их как-то загипнотизировал!
Красавчик был откровенно бит, потому что ни малейшего шанса воспользоваться даром иллюзии ему не дали – слишком быстро и слаженно действовали проигравшие.
Вряд ли он отделался бы дёшево, но ему опять повезло – от одного из ударов его отбросило в кусты, а оттуда выбрался уже ползком в виде черно-бурого лиса, слабо различимого в темноте.
– Больно же! – рык вперемешку со стонами и жалобами на судьбинушку, которая вроде дала долгожданную компенсацию, да всё равно не такую, довольно долго звучали в его доме.