– Про несчастливое я понимаю, а наоборот – это вы про Уртяна? – уточнил Соколовский.
– Да, конечно.
– А если бы у вас не получилось или вы не успели бы? – Филиппу действительно было интересно услышать ответ.
– У меня нет в наличии «если бы», – отозвалась Таня. – Есть только то, что уже случилось.
Соколовский усмехнулся:
– Да… вы правы, конечно. Вообще-то у всех есть только то, что уже есть, только не все это понимают и принимают. И что вы бы посоветовали? Только учтите, на мой взгляд, жить среди людей так, как он это делал раньше, ему уже нельзя – может сорваться и будет трагедия.
Михаил судорожно вздохнул, опустив взгляд на свои руки, перепачканные в запекшейся бурой крови того типа, которого он так ужасно… оттолкнул.
Таня тоже про это думала – ещё бы! Забудешь тут рык за спиной, уже не говоря про всё остальное, но стоящий за диваном человек… ну, в смысле тот, кто выглядел как человек, был настолько несчастен и измучен, что поневоле пришлось загнать воспоминания подальше, попинать мыслительный процесс и уточнить:
– А почему у вас обоняние не работает? Травма, аллергия, воспаление? Что было изначально?
Соколовский покосился на закатившего глаза Крамеша, а потом усмехнулся:
– Всё-таки настоящий врач – это диагноз! К счастью…
Михаил ожидал чего угодно, только не этого. Он-то был уверен, что его сейчас казнить будут, а получается, что… лечить?
– Что ты молчишь? – строго прищурился Соколовский, – Отвечай, пока она спрашивает!
– Это… я простудой болел… Мама уже родила младшего брата, а я уже пестуном был, ну… помогал ей. У нас же как? Пока совсем маленький, мама заботится, а когда пестун – сам заботишься.
Михаил не очень понимал, как объяснить, что тогда, в своём подростковом возрасте, он был уже предоставлен самому себе, и мать абсолютно не интересовало, болен он или здоров, главное, чтобы с малышом помогал.
Таня слово «пестун» знала. К счастью, о жизни медведей в дикой природе представление имела и невольно посмотрела на Бирюкова с сочувствием.
– Не лечили? – предположила она.
Тот мотнул головой, а потом заторопился с объяснениями:
– Она нормальная мать… ну, как медведица, конечно. У нас же с медвежатами-мальчиками не очень возятся. Так принято. Я сам должен был поправиться, но не очень получилось, а потом обоняние ухудшилось почти совсем. Я тогда уже из дома ушёл, как и положено. И решил, что… что раз я не могу жить как медведь, значит, буду жить как человек. У меня почти получалось! Только вот сегодня…