Сыра в корзинке оказалось четыре сорта, и Ирина оттяпала себе ломоть крупнодырчатого сладковатого Маасдама. Теперь можно было слушать хоть до Твери, хоть еще дальше. Плеснула горячего кофе в кружку Альбе, добавила себе, аккуратно закрыла термос, вдохнула по очереди уже забытые запахи кофе и сыра, бормотнула как бы про себя: «Это просто праздник какой-то!» и кивнула головой рассказчику.
Альба с места в карьер начал эпопею о приключениях своего тестя и жены, которые тогда еще не были ни тестем, ни женой, а просто обычными людьми, которым по идиотской прихоти нескольких кретинов пришлось выкручиваться из тяжелейшей ситуации. Тесть был мужественным, пробивным человеком, умевшим находить выход практически из любой ситуации. Кроме того, имел кучу знакомых и в Абхазии, и в Грузии и, что хорошо при этнической резне, сам был русским, то есть не принадлежал к племенам, затеявшим свару.
Уже в Тбилиси тесть наглядно убедился, что времена настали весьма корявые – не зря его приятель убеждал не ходить поздно вечером, очень не зря. Троица грузинских молодых гопников смеха ради влепила несколько пуль в стенку над его головой, когда он проходил мимо. Откуда у гопников взялись автоматы Калашникова, так и осталось для тестя Альбы тайной.
Что особенно его огорчило – никто из приятелей-грузин даже словом не осудил дурную молодежь, а парочка особо рьяных даже приписала ему русский шовинизм и желание очернить свободолюбивых юношей, которые просто ангелы, потому что грузины и хулиганить не способны. Это было первым неприятным открытием, дальше такие открытия посыпались как из мешка.
Прибежав домой и стряхнув с начавшей лысеть головы цементные крошки, тесть понял: добром тут не кончится, потому рванул сразу на вокзал. Билетов, разумеется, не было, с трудом купил стоячее место в мягком вагоне скорого поезда.
– А почему так дорого? – спросил он важного проводника.
– Вагон мягкий, да? – ответил проводник.
– Так я же стою! – отметил очевидный факт тесть.
– Но вагон же мягкий, да?
Пришлось стоять – тем более, что ехать-то вроде было недолго. Оказалось, однако, что дорога уже раздолбана, и поезд полз как черепаха. Что творилось в Абхазии – никто понятия не имел. Тесть уже имел дело с подобным – пару-тройку лет назад в Дманиси и Марнеули похожее было.