– Донна Мария в молодости была редкой красавицей, – подтвердил Нери.
– Такой она осталась и до сих пор, – возразил Сольё.
Когда же барон завёл речь о походе на Неаполь, Доруа, не выдержав, пробормотал:
– Это просто безумие…
Однако Монбар услышал его:
– А вот господин де Нери так не считает, если решился предоставить нашему королю пятьдесят тысяч дукатов для найма швейцарцев.
Заметив изумлённый взгляд мэтра Жака, Нери смущённо произнёс:
– Поговорим об этом после, кум.
По-видимому, отец Жанны догадался, что у его приятеля были важные причины пойти на эту сделку, потому что до конца обеда не произнёс больше на эту тему ни слова. Что же касается капитана, то он вдруг обратился к банкиру с такими словами:
– Через три дня в Мо начнётся королевский турнир, а так как Вы оказали важную услугу нашему государю, господин де Нери, то можете рассчитывать на его приглашение.
– Я берусь также добыть приглашения и для всех присутствующих, – добавил барон секунду спустя.
– На постоялом дворе в Мо уже наверняка нет свободных мест, – попробовал отказаться Нери. – Да и господин Доруа не может оставить свою лавку.
– Этьен вполне управится там без меня, – неожиданно возразил его кум. – А мой племянник, как Вам известно, старшина цеха суконщиков в Мо и мы можем остановиться в его доме.
– Вот и прекрасно! – заключил Монбар.
Пообещав заехать через два дня за деньгами и заодно проводить семейства Нери и Доруа в Мо, оба друга распрощались с гостеприимными хозяевами. Что же касается мэтра Жака, то он решил задержаться, чтобы выслушать объяснения банкира. Воспользовавшись этим, Лоренца увлекла подругу в лавку, где приступила к допросу:
– Что ты думаешь о наших сегодняшних гостях, Жанна?
– Меня поразил барон де Монбар…
– И что же ты нашла в этом надменном сеньоре?
– Просто он всё время не сводил с Вас глаз, словно хотел проглотить вместо тех цыплят, которыми нас потчевала госпожа де Нери.
Лоренца невольно улыбнулась:
– Ты шутишь?
– К сожаленью, нет.
– А какого ты мнения о мессире де Сольё?
– Сказать по правде, я бы влюбилась в сына Вашей крёстной, если бы уже не дала слово Франсуа де Монгильону.
Лоренца невольно вздохнула:
– Да, он красивее барона.
– Однако ни тот, ни другой не сделает Вас счастливой.
– Почему?
– Ведь они – знатные сеньоры, а Вы – дочь банкира.
Слова подруги заставили Лоренцу задуматься. Ей было известно, что покойный король Людовик XI вместе с грамотой на подданство даровал её отцу право именоваться дворянином на том основании, что Нери принадлежал к старинной флорентийской семье. Однако по роду занятий и образу жизни мессира Бернардо скорее можно было причислить к буржуа.