– Пока ещё рано говорить об этом, кум. Лоренца слишком молода для замужества.
– Мадемуазель де Нери – ровесница моей дочери. А я, как Вам известно, уже обручил Жанну с младшим сыном сеньора де Монгильона.
– У нас во Флоренции девушек обычно выдают замуж после восемнадцати лет, – проявил неожиданное упрямство банкир. – Лоренце же нет ещё и пятнадцати.
– Простите, вероятно, у Вас на примете есть другой жених…
– Нет, кум. Просто Лоренца – свет в моём доме.
– Всё равно рано или поздно появится мужчина, который уведёт её в свой дом.
В это время к приятелям шаркающей походкой приблизился старый привратник.
– Что случилось, Пьер? – поинтересовался у него банкир.
– Вас желает видеть по важному делу какой-то благородный сеньор, хозяин.
– Он назвал своё имя?
– Нет.
– Но я не приглашал больше никого, – Нери недоумённо развёл короткими руками. – К тому же, сегодня воскресенье и моя лавка закрыта.
– Этот сеньор сказал, что ему нужно? – снова обратился он с вопросом к привратнику.
– Только то, что не уедет, покуда не поговорит с Вами.
– Ну, хорошо, проводи его в мой студиоло.
Оставим теперь на время хозяина и его гостя и последуем за Этьеном.
Сад Нери был небольшой, но ухоженный. Ближе всего к навесу стояла каменная цистерна с водой, дальше были разбиты грядки с овощами. Главной же гордостью хозяев являлся розарий в конце сада, куда, получив разрешение отца, и устремился юноша. Однако по мере приближения к заветной цели ноги его постепенно замедляли свой шаг и, наконец, он остановился.
Теперь только зелёная шпалера в рост человека отделяла его от этого райского уголка, где между кустами роз на дерновой скамье уединились две девушки. Одна из них была родной сестрой Этьена, а другая – дочь банкира де Нери. Внешне Жанна Доруа напоминала тех прелестных рыжеволосых мадонн, которых так любили изображать живописцы северной школы, хотя в ней ещё ощущалась угловатость подростка. В отличие от своей подруги, Лоренца казалась уже вполне сформировавшейся девушкой. Чёрные волосы и карие глаза в сочетании с розоватым цветом лица свидетельствовали о наличии смешанной крови в её жилах, как и лёгкая неправильность в линии носа. Очертания же вишнёвых губ и подбородка были безупречны. Изящными длинными пальцами она машинально ощипывала лепестки розы, опадавшие на тщательно посыпанную песком дорожку.