– Нет, ты не умрёшь, отец! Бог не допустит этого! – Лоренца вскочила с сундука.
– Успокойся и выслушай меня, – мессир Бернардо закрыл глаза и поморщился.
Спустя минуту он снова поднял отяжелевшие веки:
– Я всегда любил тебя как родную дочь, принцесса. Однако на самом деле твоим отцом является другой. Мы с донной Флери твои приёмные родители.
Последнюю фразу банкир произнёс по-французски, вероятно, специально для своей жены. Что же касается его приёмной дочери, то она почувствовала, как перед глазами у неё словно всё поплыло. Тем временем донна Флери, неправильно истолковав молчание девушки, печально кивнула:
– Это правда, Лоренца! Мой муж дал золото священнику в Мо, чтобы он записал тебя, как нашу дочь.
– Ты происходишь из благородного рода и должна гордиться своими предками, которые на протяжении трёх поколений управляли Флоренцией, – продолжил после паузы банкир. – Твой отец – покойный Лоренцо Медичи, прозванный Великолепным.
Видя, что донна Флери тоже плачет, девушка воскликнула:
– Отец! Матушка! Несмотря ни на что, я считаю вас своими родителями, потому что вы вырастили и воспитали меня!
– Спасибо, дитя моё! – растроганно произнёс мессир Бернардо. – Ведь мы с тобой тоже не совсем чужие, так как Нери состоят в родстве с Медичи. Однако ты не должна отказываться от своего родного отца.
– Но он ведь отказался от меня.
– Нет, принцесса. Подойди к моему столу.
Девушка послушно приблизилась к столу, где лежал свёрнутый в трубку пергамент и круглая шкатулочка из чёрного дерева.
– Эту грамоту мне прислали из Флоренции незадолго до смерти Великолепного, – продолжал её приёмный отец. – В ней написано, что сеньор Лоренцо признаёт тебя своей родной дочерью и даёт тебе право называться Медичи. Раньше я считал, что отдавать тебе грамоту ещё рано. А теперь, боюсь, уже слишком поздно…
– Возьми же её, – добавил мессир Бернардо, заметив, что девушка не решается прикоснуться к свитку.
Дрожащими руками Лоренца развернула документ. От волнения буквы плясали у неё перед глазами и поэтому она смогла разобрать лишь подпись «Лоренцо Медичи». Рядом стояла печать с гербом, по-видимому, оттиск перстня. На ней была изображена пирамида из шести горошин.
– Там ещё есть фамильная драгоценность для тебя, которую ты должна надеть в день своей свадьбы, – в это время сказал наблюдавший за ней Нери.