От последней мысли Алиса вздрогнула и оглянулась на своего друга стоявшего за спинкой кресла-каталки деда. Похоже, в этот раз она опоздала. Тот, кого она увидела, уже не был её Леоном. Ледяной взгляд, хищный оскал за приоткрытыми губами и руки. Кисть левой продолжала лежать на ручке кресла. Но правая рука была опущена. И хоть её и не было видно с того места, где стояла девочка, она могла бы поклясться, что её ладонь сжимает костяную рукоять уже извлечённого из ножен клинка.
Старик тоже что-то почувствовал. Но ещё за мгновение до того увидел страх появившийся в глазах женщины преграждавшей им путь. Он перевёл взгляд на Алису и по выражению её лица всё сразу понял.
– Призови Ратмира, – едва слышно произнёс он, обращаясь к подруге внука. – Срочно!
– Как?
– Не знаю как. Но вчера именно он сначала привёл тебя с командой на выручку Леону, а потом подсказал нужные слова!
В этот миг Алисе почудилось, как за спиной её друга появилась высокая тень напоминающая фигуру человека. Служащая пансионата заметно побледнела и отступила на два шага назад – с веранды в коридор.
Алиса изо всех сил пыталась вспомнить, как всё происходило вчера. Что заставило её позвать за собой Команду, сообщив ребятам об опасности угрожающей их новому товарищу. Сама она никогда способностей к ясновидению в себе не замечала. А тут внезапно остро ощутила тревогу за друга и осознала угрозу. Стало ли это результатом освящения старого ножа её кровью? Наверняка. Но что делать сейчас?
Она прислушалась к себе. Ничего. Она закрыла глаза и представила длинный тоннель, ведущий от неё вглубь веков. Не имея понятия, как в действительности выглядел Ратмир Благородный, девочка мысленно поместила на противоположном от себя конце тоннеля его скульптурное изображение с центральной площади города. Снова прислушалась. И опять ничего не уловила.
И тогда Алиса вообразила, как ныряет в этот проход между тысячелетиями и эпохами и скользит по нему будто по трубе в аквапарке. Года и десятилетия тенями проносились мимо неё. Мелькали лица людей, чей прах давно истлел и после вернулся в мир сочной травой и пышной листвой, заново начиная извечный природный круговорот. Начинались и заканчивались кровавые битвы. Сеялся и убирался хлеб. Рождались и взрослели дети. Только всё это воспринималось в обратном порядке – от смерти к рождению. Ибо она двигалась против течения времени. Ускоряясь с каждой секундой, она погружалась всё глубже навстречу жестоким временам холодных зим.